— Должно быть, Ромео играл какой-нибудь погонщик мулов, — пробормотала Кэрри, затем, взглянув на брата, захлопала ресницами. — Ты, наверное, был совсем дитя, когда она была молода настолько, чтобы играть Джульетту.
Схватив Кэрри за руку, Джош поволок ее в дом.
— Кэрри должна приготовить всем ленч, — объяснил он.
Когда Джош и Кэрри остались внутри, он повернулся к ней:
— Не могла бы ты набраться терпения и подержать себя в руках в течение всего лишь нескольких часов? Пока я не получу от нее бумагу.
— Чего ты ждешь? Чтобы я была приветливой с женщиной, которая является женой моего мужа?
— Всего на несколько часов.
— Возможно, людям твоей профессии и легко прикидываться паиньками, как только в этом возникнет необходимость, а уж такому великому лицедею, как ты, — и подавно, а я так не могу.
Джош горестно закатил глаза и расхохотался.
— Ты просто поразительная женщина. Как я мог подумать, что тот факт, что я — прославленный актер, на тебя как-то подействует. Увы, великий Темплетон превращен в профессионального лжеца! — Он обнял ее. — Как ты думаешь, смогу ли я произвести на тебя впечатление в своем настоящем облике? После того как вынесенный мне приговор потеряет силу и я вернусь на сцену, будешь ли ты ходить на мои спектакли? Понравятся ли они тебе?
Когда он поцеловал ее в шею, Кэрри прикрыла глаза, отдаваясь во власть сладостных ощущений.
— Я думаю, мне бы понравилось, если бы ты сейчас процитировал что-нибудь очень поэтическое, специально для меня.
Он дотронулся до ее щеки:
Смотри, как голову она
К руке склоняет; как бы я хотел
Перчаткой стать, щеки ее касаться.
Она улыбнулась.
— Полагаю, мне не очень приятно будет слышать, как ты обращаешься с подобными словами к другим женщинам, пусть даже старым и толстым.
— Но ведь там это будет понарошку, Кэрри, — тихо объяснил он. — Я лгу на сцене, но я никогда не солгу тебе.
Она подарила ему улыбку, а он поцеловал ее.
— Что за милая сценка! — В дверях стояла Нора. — Конечно же, Джошуа, милый, мне не раз приходилось видеть, как ты любезничаешь с другими женщинами и делу ешь. их как во время спектаклей, так и в нерабочее время.
Джош выпустил Кэрри из своих объятий.
— Нора, мне нужна эта бумага. Она нужна мне сейчас.
— Я же сказала тебе, где она, — промурлыкала Нора.
Джош не смотрел на великолепную грудь отставной жены, зная, что за ними пристально наблюдает Кэрри.
— Чего же ты хочешь?
— Что за вопрос! Тебя. Я очень по тебе соскучилась.
Джош стиснул руку Кэрри.
— Меня. И еще с полдюжины других мужчин. Ты знаешь, денег у меня нет, так что же еще ты-рассчитываешь получить от меня?
— Часть Уорбрукского пароходства.
Джош уже открыл было рот, чтобы сказать, что он не понимает, о чем идет речь, но тут все части головоломки стали на свои места. У Кэрри была уйма денег, и она прибыла из Уорбрука, штат Мэн. Он знал, что она богата, но как-то не задумывался, насколько. Девиз Уорбрукского пароходства «Мы правим миром» был известен везде, от Китая и Индии до Америки и Австралии.
— Джош, любовь моя, — проворковала Нора сладким голосом, — видно, что ты давно покинул сцену. Теперь по твоему лицу так же легко читать, как по лицу ребенка. Совершенно ясно, что ты не знал, что она из семьи владельцев Уорбрукского пароходства. — Победно улыбнувшись, Нора уселась за стол.
Джош повернулся к Кэрри, намереваясь сказать, что не имел представления об истинном богатстве ее семьи, но вместо этого лишь улыбнулся.
Кэрри вовсе не скрывала этот факт, просто ей не приходило в голову, что это может иметь какое-нибудь значение.
Он поцеловал ее, подчиняясь сиюминутному порыву. Это не был страстный поцелуй. Он просто целовал ее, благодаря за то, что она вошла в его жизнь. Имея жену, которая так твердо стоит на ногах, что положение в обществе для нее не имеет особого значения, он не даст своему тщеславию управлять своей жизнью. Кэрри никогда не даст ему забыть, что для человека действительно важно, а что нет.
Кэрри не знала, о чем думал Джош, но он смотрел на нее с такой любовью, что она улыбнулась и придвинулась к нему ближе.
— Как ты пронюхала об Уорбрукском пароходстве? — спросил Джош у Норы, стараясь про сто выиграть время, пока у него не созреет план дальнейших действий. Он ни в коем случае не мог допустить, чтобы за его свободу платила Кэрри.
— Мне помог твой дорогой брат Хайрем. Ты не должен так сурово относиться к этому благородному человеку. Ведь это он дал тебе эту чудесную ферму. — Нора с презрительной усмешкой обвела взглядом комнату. — Никогда бы не подумала, что ты можешь так жить. Тем говорил, что ты готовишь еду сам.
Когда Джош, держа за руку Кэрри, смотрел на свою бывшую жену, то-недоумевал, как он мог когда-то находить ее привлекательной. Определенно он был не в своем уме.
— Так, значит, Хайрем доложил тебе, что я женился на мешке с деньгами?
— Да. Кажется, твоя маленькая, — тут Нора смерила Кэрри взглядом, — твоя маленькая любовница чем-то крепко насолила Хайрему, и он навел о ней справки. — Нора снова перевела взгляд на Джоша. — А известно ли тебе, что ее обожаемый братец провел все утро, скупая в Вечности все, что только попадалось ему на глаза?
Джош вопросительно посмотрел на Кэрри, но та только пожала плечами:
— ‘Ринга делает это везде, где ему доводится побывать.
Джош заморгал, удивленный как подобным безразличием Кэрри к огромному состоянию ее семьи, так и привычкой ее брата скупать по частям населенные пункты. Впрочем, у каждого может быть свое хобби.
— Пятьдесят штук, — сказала Нора. — Когда я получу пятьдесят тысяч долларов, ты получишь бумагу.
Одарив их обоих ослепительной улыбкой, она выплыла из дома.
Кэрри вздохнула:
— Эта женщина — просто чудовище. Нет, правда, это какой-то кошмар. Я разочарована в тебе. Как ты мог жениться на такой?
— Как странно, — саркастически заметил Джош. — Большинству вторых жен обычно нравятся их предшественницы. Куда ты собираешься?
— Сказать ‘Рингау, что мне нужно пятьдесят тысяч долларов, — ответила Кэрри.
Джош схватил ее за руку:
— Что? Ты намерена просить такую огромную сумму у брата? А как ты объяснишь ему, зачем тебе понадобились деньги? Заплатить отступного даме, которая иначе не даст развод твоему мужу? Вчера, дай сегодня утром, ты только и твердила о том, как высокоморален ‘Ринга и как он будет разъярен, если узнает, что мы, по сути дела, вообще не женаты.
— Тогда я не скажу ему об этом.