Леатрис не смотрела на Тревельяна.
— Ты уверена, что перестала думать о Джеймсе? Когда мы были детьми, почему-то всегда ходили мимо дома Кинкайда. Помнишь, как ты пряталась за деревьями и кидала в него комья земли?
— Я никогда не делала ничего подобного! Тревельян посерьезнел и, взял Леа за руку.
— Почему ты не вышла за него? Разве, он не просил твоей руки?
— Он сватался, когда мне было шестнадцать лет, и семнадцать, и восемнадцать. — Она вздохнула. — А в двадцать перестал… Теперь, когда Джеймс видит меня в экипаже, рядом с мамой, он отворачивается. Наверное, ненавидит меня.
— Без сомнения, наша дорогая матушка… Леатрис выпрямилась.
— Да! — Она сжала кулаки в бессильной ярости. — Да, да, да! Это был самый тяжелый момент в моей жизни, и я не желаю вспоминать. Ах, Велли, ты приезжаешь, восстав из мертвых, и говоришь, что хочешь выдать меня за Джеймса!
— Не я, а американская невеста Гарри.
Леатрис глубоко вздохнула, застыв на несколько секунд в неподвижности, и посмотрела на свои руки. Они дрожали. Она слишком хорошо знала жестокость матери. Клер так наивна. Если Леатрис еще раз попытается пойти наперекор матери и потерпит поражение, старуха сделает все, чтобы она никогда больше не восставала.
Да, но если попытка удастся… Леа не могла даже надеяться вырваться из ненавистного дома, из-под власти жестокой матери.
Она посмотрела на Тревельяна.
— Так что я должна делать?
Спустя три дня после встречи Клер с будущей свекровью, когда она вернулась к себе после обеда, произошло два события. Дворецкий принес срочное послание на серебряном подносе, а огромный портрет, висевший на стене, отодвинулся, открыв потайную дверь. В проеме стояла Сара Энн. Волосы ее, обычно аккуратно заплетенные в косу, падали на лоб, на плечах была паутина, выглядела она очень удивленной.
— Привет! — произнесла Отродье радостным голосом.
Клер собиралась отчитать сестру, но сдержалась: она не хотела говорить при слуге. Сделав вид, что совершенно не удивлена появлением сестры из отверстия в стене, Клер взяла с подноса письмо и вскрыла конверт.
«Меня посадили под замок. Пожалуйста, помогите мне. Я в старом летнем домике. Приходите немедленно!
Леатрис»
Клер пришлось прочесть эти строки трижды, прежде чем до нее дошел их смысл. Она взглянула на дворецкого, но его лицо осталось совершенно бесстрастным. Клер понимала, что прежде всего нужно избавиться от мисс Роджерс, — та была в гардеробной. (Клер вернулась в комнату на несколько минут раньше, и горничная полагала, что не должна помогать ей переодеваться.) Кроме того, следовало отослать Отродье.
— Могу я чем-нибудь помочь вам, мисс? — осведомился дворецкий.
— Мисс Роджерс… — начала было Клер. Дворецкий поклонился.
— Я позабочусь, чтобы она была занята сегодня вечером, — сказал он и направился через спальню в гардеробную.
— О-о-о! — воскликнула Клер, — а… — Она посмотрела на потайную дверь, из которой появилась Сара Энн.
Дворецкий позволил себе слегка улыбнуться. — В этом доме учишься не все замечать… — С этими словами он вышел.
Отродье вошла в спальню Клер.
— Представляешь, я нашла план дома, мне его дал один старик. Он ездит в кресле на колесах, говорят, он убил четырех жен, а последняя выстрелила в него. Теперь он живет в дальнем конце дома…
— У меня нет времени слушать твои сказки. Иди к себе и не показывайся мне на глаза.
Отродье взглянула на сестру.
— А что в этом письме?
Клер достала из гардероба амазонку. Глаза Сары широко раскрылись, и она ловким движением выхватила записку из рук Клер.
— О-о-о! Я иду с тобой!
— Ни в коем случае. Я хочу, чтобы ты отправилась в свою комнату и молчала. Я не знаю, что там случилось, но собираюсь выяснить.
— Почему сестра Гарри пишет тебе, а не ему?
Клер на мгновение остановилась.
— Это хороший вопрос, но у меня нет на него ответа. А теперь убирайся! И никому не говори о подземных ходах!
Отродье стояла и смотрела на сестру.
— Если ты не возьмешь меня с собой, я скажу маме, что ты виделась с другим мужчиной, и пожалуюсь папе, что ты плохо ко мне относишься, а Гарри скажу, что в туннеле, ведущем к тебе в комнату, есть следы…
— Ну ладно, — перебила ее Клер. Спорить с сестрой было некогда. — Можешь пойти со мной, но не лезь вперед, слушайся! Поняла?
— Конечно. — Отродье взглянула на сестру. — Ты хоть знаешь, где находится летний домик?
Клер не успела ответить. В дверь постучали, и вошел Гарри.
— Клер, вы получили это? — спросил он, показав такую же записку. Лицо его было хмурым, но, увидев Отродье, он заулыбался. — Привет, Сара. Ты хорошеешь с каждым днем.
— Правда?..
Клер издала звук, похожий на стон.
— Гарри! — намеренно резко бросила она жениху, чтобы привлечь его внимание. — Да, я получила такую же записку. Мы должны отправиться к летнему дому.
Гарри, казалось, не считал дело слишком срочным. Он держался так, будто сестра каждый день посылала ему подобные записки.
— Должен заметить, все это мне не очень нравится. Как вы думаете, кто ее запер?
Клер ничего не ответила. Сара Энн бросила на сестру взгляд, в котором легко угадывалось ее мнение о Гарри, как не самом умном человеке на свете. Но Клер не отреагировала.
— Не знаю, кажется, она хочет, чтобы пришли именно мы, а может быть, этого требует тот, кто держит Леа в домике. Гарри, не могли бы вы выйти, пока я одеваюсь? Я спущусь через десять минут.
— Конечно, дорогая.
Отродье растянулась на постели Клер.
— Держу пари, между вами происходят занимательнейшие беседы! Ум Гарри подобен яркому пламени…
— Да замолчишь ли ты наконец?! Не понимаю, почему вы оба так спокойны! Дело может принять очень серьезный оборот…
— Вряд ли. Иначе выкуп потребовали бы у старой карги, не так ли?
Клер замерла.
— Кого ты имеешь в виду?
— Старую каргу, ведьму, самую ненавидимую людьми женщину, из всех, живущих в Англии, Шотландии и Ирландии. Правда, шотландцы мало говорят об Ирландии, так что тут я не уверена.
— Помоги мне расстегнуть платье, — попросила Клер, задумавшись над словами сестры. — И, пожалуйста, не болтай так много.
Несколько минут спустя Клер готова была присоединиться к Гарри. Он дремал в кресле у двери. Она тронула жениха за плечо, он послал слугу на конюшню за лошадьми.
* * *