Тарик вежливо сделал вид, что не замечал речевых проблем Кэди.
– О да, он назвал меня идиотом. Сказал, что лучше мне жениться на дочери уборщицы, но не на одной из приятельниц матери. Между моими родителями никогда не было любви.
– Почему же они все эти годы сохраняли свой брак?
– Если бы отец с ней развелся, он должен был бы отдать ей часть своего богатства, поэтому он просто менял любовницу за любовницей. А моя мать, насколько я знаю, вообще не занималась сексом с тех пор, как я был зачат, потому что в это время, видишь ли, портился макияж.
Кэди рассмеялась.
– А Леони такая же, как твоя мать?
– Иди сюда, – он уселся на камень и широко расставил ноги. – Нет, не смотри на меня так, словно я собираюсь лишить тебя невинности. Я просто хочу, чтобы ты села здесь, а я буду расчесывать твои волосы. В них столько веточек, что, боюсь, лесничий арестует тебя за кражу национальной собственности.
Кэди с улыбкой уселась на землю между его ногами, и он принялся нежно выпутывать прутики из ее волос, то и дело бросая щепки ей на колени. Она молчала, ощущая его чувственные руки на своей шевелюре. В пещере теперь стало очень тепло благодаря ярко пылающему костру. Она очень устала, но пока еще не хотела ложиться спать, потому что не хотела, чтобы кончался этот день. Никогда.
– Нет больше ко мне вопросов? – тихо спросил он, перебирая пальцами пряди ее волос.
– Нет, – ответила она, – ни одного. – Кэди помолчала. – Но я могла бы послушать. Мне хотелось бы послушать, если ты захочешь мне что-нибудь рассказать.
– Историю моей жизни, может быть? – спросил он, улыбаясь. – Но ведь я только этим все время и занимался, разве нет? Мы неудачно начали, так что я хотел сгладить плохое впечатление.
– Почему? В чем дело? Ты стал таким внимательным ко мне благодаря приписке к завещанию?
Ей вдруг почудилось, что кончики ее волос обрели чувствительность, потому что волна его гнева передалась от его пальцев к ее голове. Но Кэди не собиралась извиняться.
Немного погодя он успокоился и снова взялся расчесывать ее волосы.
– Я очень скрытен, потому что мне не хочется, чтобы меня окружали люди, которым ничего не нужно, кроме моих денег. Моя настоящая жизнь, скрытая ото всех, в моем доме.
– О? В твоей квартире в Нью-Йорке? А в какой из тех, что я видела, ты живешь? При этих словах он усмехнулся.
– Ни в какой. Пластиковая, – глаза его засверкали, – это та, где ты ворвалась в ванную, – для приема гостей, а вторая – это квартира Леони.
– Понятно. Ее квартира в твоем доме.
– Ревнуешь? – В голосе его прозвучала надежда.
Она проигнорировала его вопрос.
– Тогда где же живешь ты?
– В меня есть поместье в Коннектикуте – акры земли и большой дом.
– Как выглядит кухня? Таких усмехнулся.
– Ужасно. Ее нужно полностью перестроить. Но я не йогу найти никого, кто захотел бы этим заняться. Послушай, может, ты что-нибудь знаешь о кухнях и…
– Продолжай. – Кэди заставила его отказаться от саркастического тона. – Расскажи мне о твоем доме и о себе. Ты знал обо мне всегда, но я-то ничего про тебя не знаю.
Когда он заговорил, Кэди вновь убедилась, что они очень похожи. В детстве между ними была, конечно, огромная разница с финансовой точки зрения, но чем больше она слышала о его жизни, тем больше думала, что он такой же, как она сама. Из-за денег их обоих растили чужие люди.
– Ас Леони ты собираешься жить в доме в Коннектикуте? – тихо спросила она, когда он начал заплетать ее волосы в косу.
– В любом случае я буду жить там с нашими детьми. Она может уезжать, куда захочет, мне это не важно.
– Это ужасно! – Кэди повернулась и посмотрела на него. – Детям нужна мать. Только из-за того, что твоя мать всегда отсутствовала, так же как и моя, нельзя считать, что детей так и нужно растить. Им следует… – Она замолчала, заметив, что он смеется над ней. Снова!
– Будь ты проклят! – почти закричала Кэди. – Ты такой же противный, как Коул! Он вечно надо мной смеялся и подшучивал.
– Да? А как Коул разыгрывал тебя? Он чистил гребень, отведя от нее взгляд, просьба его прозвучала совершенно невинно.
Настолько невинно, что Кэди даже не заметила, к чему он клонит.
Она сказала, что не собирается разговаривать о том, что произошло в Ледженде, но в следующее мгновение уже рассказывала ему о том, какой спектакль организовал Коул, чтобы заставить ее выйти за него замуж.
– К тому времени, когда я появилась, он не сомневался, что я смертельно хочу выйти за него. Он даже церковь украсил. Можешь себе представить? Он уморил меня голодом до того, что я вышла за него замуж!
– Похоже, ты сама попросила его взять тебя в жены, никак иначе.
Наклонившись, она помешивала прутиком в костре, но смотрела на Тарика.
– Ты что, на его стороне? Не хочешь ли сказать, что он был прав, поступая со мной таким образом?
– Я только говорю, что понимаю мужчину, готового на что угодно, лишь бы не потерять тебя, – тихо сказал он.
Услышав эти слова, Кэди отвернулась, потому что все здесь – его тон, крохотные размеры пещерки, мерцание огня, сам этот мужчина, которого она знала и в то же время не знала абсолютно, – затрагивало самые глубокие струнки ее души.
– Знаешь, я очень устала, – сказала Кэди и неуверенно посмотрела на него, снова задумавшись над тем, как они разместятся на ночь.
Он даже не двинулся в ее сторону, только отстегнул от днища большого рюкзака один спальный мешок, а изнутри извлек другой. Кэди громко вздохнула с облегчением.
Тарик криво усмехнулся.
– Это вздох облегчения или сожаления?
– Облегчения, – быстро ответила Кэди, но по тому, как он рассмеялся, она поняла, что он ей не поверил, и быстро отвернулась, чтобы он не смог увидеть выражение ее глаз.
Когда она снова посмотрела в его сторону, он уже расстелил два спальника, один с одной стороны от костра, второй – с другой. Однако ей тут же пришлось снова отвернуться, чтобы не позволить себе смотреть, как он стягивает джинсы и рубашку. Оставшись только в белых плавках, он натянул фланелевую рубашку, оставив открытыми сильные, мускулистые ноги, и Кэди больше не могла смотреть ни на что другое.
Что касается ее самой, то Кэди пришлось через силу заставить себя расстегнуть рубашку; сначала она вообще думала, что ляжет одетой. Но когда она посмотрела на Тарика, оказалось, что он уже забрался в спальный мешок, разложенный около входа, и рассматривал теперь потолок, даже не глядя в ее направлении.
Притворяясь, что ее это совершенно не смущает, Кэди разделась до нижнего белья и юркнула в спальный мешок на противоположной стороне пещеры.