Рядом с Джил сидел дампир, которого я знала так же, как Адриана,— то есть видела его, но нас никогда друг другу не представляли. Эдди Кастиль тоже присутствовал во время моего допроса при королевском дворе и, если память мне не изменяла, сам угодил в беду. Он во всех отношениях казался человеком: атлетического сложения, с лицом загорелым и обветренным — ясно было, что он много времени проводит на солнце. У него были рыжевато-каштановые волосы и орехового цвета глаза, которые разглядывали меня и Ки га дружелюбно, но настороженно. Таковы стражи. Они всегда начеку, всегда высматривают ближайшую угрозу. В некотором роде это меня успокаивало.

Я вновь вернулась взглядом к Эйбу, который за мной наблюдал. Его явно развлекало то, что я избегаю на него смотреть. На лице его блуждала хитрая улыбка.

— Ну, мисс Сейдж,— медленно проговорил он,— вы не собираетесь со мной поздороваться?

4

Эйб умел преподнести себя так, что многие люди лишались дара речи, даже если они ничего о нем не знали.

Несмотря на жару на улице, морой был в костюме и при галстуке. Костюм, правда, белого цвета, но все равно казался плотным не по погоде. Рубашка и галстук — пурпурные, подобно розе, торчащей из нагрудного кармашка. В ушах и на шее поблескивали золотые украшения. Эйб был родом из Турции, и цвет его кожи был смуглее, чем у большинства мороев, но все равно бледнее, чем у людей, таких как я и Кит. Вообще-то цветом лица Эйб напоминал мне загорелого человека, который долго болел.

— Здравствуйте, — натянуто проговорила я.

Его улыбка превратилась в откровенную ухмылку.

— Приятно видеть вас снова.

— Всегда рада.

Мои лживые слова прозвучали неестественно, но это лучше, чем если бы в них слышался испуг.

— Нет-нет,— сказал Эйб.— Это я рад.

— Как скажете,— отозвалась я.

Это позабавило его еще больше.

Кит снова застыл, поэтому я зашагала к пожилому морою и протянула руку, чтобы по крайней мере один из нас выглядел хорошо воспитанным.

— Вы мистер Донахью? Я Сидни Сейдж.

Кларенс улыбнулся и сжал мою руку сморщенной рукой. Я умудрилась не вздрогнуть. В отличие от большинства мороев, с которыми я встречалась, Кларенс не прятал клыки, когда улыбался, и это почти сорвало с меня маску спокойствия. Да, как бы сильно порой вампиры ни напоминали людей, они все-таки вампиры.

— Я так рад с вами познакомиться,— сказал Кларенс.— Слышал о вас много хорошего.

— Неужели? — спросила я, выгибая бровь и гадая, с кем он обо мне говорил.

Кларенс многозначительно кивнул:

— Добро пожаловать в мой дом. Приятно принимать такую большую компанию.

Вслед за этим все перезнакомились. Эдди и Джил вели себя сдержанно, но дружелюбно.

Кит никому не пожал руки, но, по крайней мере, перестал пускать слюни. Он занял предложенное кресло и изобразил высокомерие, которое, наверное, должно было сойти за уверенность в себе. Я надеялась, что он не поставит нас в неловкое положение.

— Извините,— сказал Эйб, подавшись вперед. Его темные глаза мерцали,— Вы сказали, вас зовут Кит Дарнелл?

— Да,— ответил Кит.

Он с любопытством рассматривал Эйба, без сомнения вспоминая беседу алхимиков в Солт-Лейк-Сити. Несмотря на браваду Кита, я отчетливо видела его тревогу. Эйб всегда так действовал на людей.

— А в чем дело? — спросил Кит.

— Да нет, ничего,— ответил Эйб.

Его взгляд переместился с Кита на меня, потом обратно.

— Просто имя кажется знакомым, вот и все.

— Мой отец — важная фигура среди алхимиков,— надменно проговорил Кит.

Он слегка расслабился, вероятно думая, что истории про Эйба преувеличены. Глупец.

— Вы, конечно же, слышали о моем отце.

— Конечно,— сказал Эйб,— Уверен, в этом-то и дело.

Он намеренно говорил небрежным тоном, чтобы никто не заподозрил его во лжи. Только я знала настоящую причину, по которой Эйб знаком с Китом-старшим, но не собиралась ее раскрывать. Я понадеялась, что Эйб не станет продолжать свои намеки. Наверняка он вел себя так только для того, чтобы меня раздразнить.

Я попыталась перевести беседу в другое русло и получить ответы на собственные вопросы.

— Я не знала, что вы к нам присоединитесь, мистер Мазур,— произнесла я таким же небрежным тоном, каким говорил он.

— Вы же знаете, что можете звать меня просто Эйб,— отозвался он.— И к сожалению, я не останусь. Я просто заглянул, чтобы убедиться, прибыла ли группа в целости и сохранности,— и чтобы лично повстречаться с Кларенсом.

— Очень мило с вашей стороны,— сухо проговорила я, искренне сомневаясь, что мотивы Эйба столь прозрачны.

Если я чему и научилась, так это тому, что все имеет скрытый смысл, когда в дело замешан Эйб Мазур. Он был своего рода кукловодом, хотел не только наблюдать, но и контролировать.

Эйб с победным видом улыбнулся:

— Я всегда стремился помогать другим в беде.

— Да,— внезапно произнес новый голос.— Именно это и приходит мне на ум, когда я о тебе думаю, старик.

Я не предполагала, что чье-то присутствие может потрясти меня больше, чем присутствие Эйба, но ошибалась.

— Роза?

Это имя слетело с моих губ как вопрос, хотя не было сомнений в том, кто вошел в комнату. В конце концов, существовала лишь одна Роза Хэзевей.

— Привет, Сидни,— произнесла она с кривой усмешкой.

Ее сверкающие темные глаза смотрели дружелюбно, но оценивали всех в этой комнате, как и глаза Эйба. Это выдавало в ней стража. Роза была примерно моего роста и одета не для парада — в джинсы и красную безрукавку. Но в ее красоте было нечто чуждое и опасное, выделявшее ее из толпы. В этой темной душной комнате она походила на тропический цветок. Ядовитый цветок. Я никогда не встречалась с ее матерью, но было сразу заметно, что во внешности Розы, например в длинных темно-каштановых волосах, прослеживалась турецкая кровь Эйба.

Роза остановила взгляд на Ките и вежливо кивнула:

— Здравствуй, второй алхимик.

Кит вытаращил на нее глаза, но я не могла понять, ведет ли он себя так потому, что не-люди в комнате все больше перевешивают в численности людей, или просто реагирует на необычность Розы.

— Я... Я Кит,— наконец, запинаясь, выговорил он.

— Роза Хэзевей,— откликнулась она.

Кит вытаращился еще больше, услышав это имя. Роза пересекла комнату, направившись к Кларенсу, и я заметила, что ее привлекательность во многом определяется тем, как она выделяется среди окружения. Выражение ее лица смягчилось, когда она обратилась к старику: