— Верно,— согласилась Джил.
— Так вот почему... Вот почему ты всегда о нем знаешь. Например, о моих визитах. Или когда ему хотелось пиццы. Вот почему он здесь, вот почему Эйбу нужно, чтобы он был здесь.
Джил нахмурилась.
— Эйбу? Нет, это было общее решение — послать Адриана с нами. Роза и Лисса думали — будет лучше, если мы с ним побудем вместе до тех пор, пока не привыкнем к связи. И я тоже хотела, чтобы он был рядом. А почему ты думаешь, что в дело впутан Эйб?
— Э-э... так просто,— ответила я.
Должно быть, Джил не заметила, как Эйб настаивал, чтобы Адриан оставался у Кларенса.
— Я просто что-то напутала.
— Теперь мы можем поехать? — умоляюще спросила Джил,— Я ответила на твои вопросы.
— Позволь мне сперва убедиться, что я все правильно поняла,— сказала я,— Объясни, каким образом Адриан очутился в Лос-Анджелесе и почему он там застрял.
Джил сжала руки и снова отвела взгляд — эта привычка начала ассоциироваться у меня с теми случаями, когда у нее имелась информация, которую, как она знала, не воспримут хорошо.
— Он... э-э... прошлой ночью сбежал от Кларенса. Потому что ему было скучно. Он добрался автостопом до Палм-Спрингса, а потом присоединился к тусовщикам, которые как раз направлялись в Лос-Анджелес. А пока был в клубе, нашел тех девушек — моройских девушек — и поехал к ним домой. А потом ночь кончилась, и он вроде как отрубился. А теперь проснулся. И хочет домой. В дом Кларенса.
Со всеми этими разговорами о клубах и девушках в голову мне пришла пугающая мысль.
— Джил, а как много из всего этого ты переживаешь?
Она все еще избегала моего взгляда.
— Неважно.
— Для меня важно,— ответила я.
Та ночь, когда Джил проснулась в слезах... Это было, когда Адриан тоже проводил время с теми девушками. Она живет его сексуальной жизнью?
— О чем он только думает? Он знает, что ты там, и ты переживаешь все то же, что и он, но ни разу не остановился, чтобы... Ох... Господи. Первый день в школе. Мисс Чанг была права? У тебя было похмелье. Хоть и необычное...
И почти каждое утро Джил просыпалась, чувствуя себя почти больной — потому что у Адриана опять-таки было похмелье.
Джил кивнула.
— Не было никаких физических данных, которые они могли бы проверить (вроде крови или еще чего-нибудь), чтобы доказать свою правоту, но — да. С тем же успехом похмелье могло быть у меня самой. Я очень хорошо его чувствовала. Это было ужасно.
Я протянула руку и повернула к себе лицо Джил, чтобы ей пришлось посмотреть на меня.
— И сейчас у тебя тоже похмелье.
Теперь, когда солнце поднялось выше, в комнате стало больше света, и я снова могла видеть ясные признаки: болезненную бледность и налитые кровью глаза. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что в придачу у Джил болят голова и живот.
Я уронила руку и с отвращением покачала головой.
— Он может остаться там.
— Сидни!
— Он этого заслуживает. Я знаю, что ты испытываешь... К нему... Кое-какие чувства.
Была ли это романтическая или сестринская привязанность, вообще-то не имело значения.
— Но ты не можешь потакать Адриану и мчаться к нему по свистку, выполняя каждую просьбу, которую он тебе передает.
— Я бы не назвала это просьбами. Я просто чувствую, что именно ему надо.
— Ну так ему стоило подумать об этом, прежде чем впутываться во все это. Теперь пусть сам и выпутывается.
— У него разрядился мобильник.
— Он может одолжить другой у своих новых «друзей».
— Ему ужасно плохо,— сказала Джил.
— Такова жизнь,— ответила я.
— Мне ужасно плохо.
Я вздохнула.
— Джил...
— Нет, я серьезно. И дело не только в похмелье. В смысле — да, отчасти в похмелье. И пока он болен и ничего не принимает, я тоже больна! К тому же... Его мысли. Брр!
Джил опустила голову на руки.
— Я не могу избавиться от его депрессивных мыслей. Это будто... будто молот, колотящий меня по голове. Я не могу от этого убежать. Все, что у меня получается,— это думать о том, как он несчастен! И из-за этого становлюсь несчастной я. Или поневоле считаю себя несчастной. Не знаю,— Джил вздохнула,— Пожалуйста, Сидни. Мы можем поехать?
— Ты знаешь, где он? — спросила я.
— Да.
— Что ж, ладно. Я иду.
Я соскользнула с кровати. Джил встала вместе со мной.
— Я тоже поеду.
— Нет. Возвращайся в постель. Прими аспирин. Может, хоть немного придешь в себя.
К тому же мне хотелось кое-что сказать Адриану с глазу на глаз. Правда, если у Джил с ним непрерывная связь, она «подслушает» нашу беседу. Но все равно будет гораздо легче говорить с ним, когда Джил не станет присутствовать там во плоти, глядя на меня большими глазами.
— Но как ты...
— Я не хочу, чтобы тебя стошнило в машине. Просто позвони, если что-нибудь изменится, если он уедет или еще что-то случится.
Дальнейшие протесты Джил были вялыми, то ли потому, что она не в состоянии была энергично протестовать, то ли потому, что просто хотела выказать благодарность любому, кто «спасет» Адриана. Она не знала точного адреса, но очень подробно описала многоквартирный дом, в котором находился Адриан,— как раз рядом с заметным отелем. Поискав в справочнике, я увидела, что отель находится вообще-то на Лонг-Бич, значит, мне придется миновать черту Лос-Анджелеса. Меня ожидала двухчасовая поездка. Понадобится кофе.
Хорошо хоть погода была неплохой, и таким ранним воскресным утром на дороге почти не было машин.
Глядя на солнце и голубое небо, я все время думала — ехать бы сейчас в обратном направлении, в машине с опущенным верхом. А еще лучше — иметь любую другую цель поездки кроме возвращения домой севшего на мель беспутного вампира.
Мне все еще нелегко было свыкнуться с мыслью о духовной связи между Джил и Адрианом. Идея о том, что кто-то возвращает другого из мертвых, не очень хорошо сочеталась с моими религиозными воззрениями. Это беспокоило меня так же сильно, как еще одно проявление магии духа: возрождение стригоя. Нам были известны два случая, когда пользователи духа изменили двух стригоев, вернув им прежний облик. Одним таким стригоем была женщина по имени Соня Карп. Вторым — Дмитрий Беликов. Из-за подобных случаев и всех этих воскрешений стихия духа начинала сильно меня пугать. Такая невообразимая мощь просто казалась неправильной.
Я добралась до Лонг-Бич именно тогда, когда рассчитывала, и без труда нашла многоквартирный дом. Он находился прямо напротив прибрежного отеля под названием «Каскадия».