— Я знаю, где есть еще,— добавил Ли. Судя по его виду, он начал тревожиться из-за того, что его «спасители» не рвутся воплотить в жизнь его мечты.— Один молодой — дампир.
— Давненько я не пробовала дампира,— мечтательно проговорила кудрявая стригойка.
Дон вздохнула.
— Мне вообще-то плевать, Жаклин. Если хочешь разбудить его, давай. Мне нужны только эти двое.
— Тогда я получу дампира целиком,— предупредила Жаклин.
— Хорошо, хорошо,— отозвалась Дон,— Только поторопись.
Ли засиял от счастья. Это было невыносимо.
— Спасибо,— сказал он,— Спасибо огромное! Я так долго этого ждал, что не могу поверить в... А-а!
Движения Жаклин были стремительны, и я едва заметила, как все случилось. Только что она стояла в дверях, а в следующий миг уже прижала Ли к креслу. Ли испустил полузадушенный вопль, когда она укусила его за шею,— и тут же смолк. Дон закрыла дверь и подтолкнула нас вперед. Я вздрогнула от ее прикосновения.
— Что ж,— весело сказала она.— Дайте-ка взглянуть на вас хорошенько.
Ни я, ни Адриан не ответили. Мы просто двинулись в гостиную. Я осмелилась бросить взгляд на Адриана, но мало что разобрала на его лице. Он слишком хорошо умел скрывать свои истинные чувства, и меня не должна была удивлять та легкость, с которой ему удается маскировать свой ужас. Ни словом, ни выражением лица Адриан меня не ободрил, и неудивительно. Честно говоря, я не видела выхода из этой ситуации.
Вынужденная наблюдать с близкого расстояния за нападением Жаклин на Ли, я разглядела блаженное выражение, появившееся на его лице. Ничего ужаснее я в жизни не видела. Мне хотелось зажмуриться или отвернуться, но какая-то неподвластная мне сила заставляла меня пристально смотреть на жуткое действо. Я еще никогда не наблюдала за «кормлением» вампира — мороя или стригоя,— но теперь поняла, почему «кормильцы» вроде Дороти так охотно подписываются на подобную жизнь. Эндорфины растворились в кровеносной системе Ли, необычайно сильные, затмившие от него тот факт, что из него высасывают жизнь. Ли был всем доволен, потерявшись в порожденном химией кайфе. А может, просто думал о том, как будет счастлив, снова став стригоем,— если вообще при данных обстоятельствах было возможно о чем-то думать.
Я потеряла счет времени, которое понадобилось, чтобы осушить Ли. Каждый момент был для меня мучительным, как будто я брала на себя ту боль, которую должен был испытывать он. Казалось, это растянулось на целую вечность, и, однако, во всем этом было странное ощущение скоротечности. Мне казалось неправильным, что можно выпить из кого-то всю кровь за такое короткое время. Жаклин пила не отрываясь, только один раз сделала паузу, чтобы заметить:
— Его кровь не так вкусна, как я ожидала.
— Тогда остановись,— предложила Дон, которая, судя по виду, начинала скучать.— Просто дай ему умереть и выпей со мной вместе этих двоих.
Жаклин, похоже, и вправду задумалась над предложением, что снова напомнило мне, каким идиотом был Ли, доверившись этой парочке. Спустя несколько минут Жаклин пожала плечами.
— Я почти закончила. И мне очень хочется, чтобы он отдал мне дампира.
Жаклин снова начала пить, но это действительно не заняло много времени. К тому моменту Ли бледностью мог сравниться со стригоем, его кожа странно натянулась. Теперь он совсем не шевелился. На его лице застыла ухмылка, которая потрясала почти так же, как недавнее блаженное выражение.
Жаклин подняла голову и вытерла рот, с удовольствием рассматривая свою жертву. Потом задрала себе рукав и приложила ногти к запястью. Но не успела она рассечь кожу, как ее внимание что-то привлекло.
— А, так будет куда аккуратнее.
Она шагнула в сторону и наклонилась за ножом Ли, скользнувшим во время нашей стычки под двухместный диванчик. Жаклин подняла нож и без усилий полоснула себя по запястью; потекла ярко-красная кровь. Почему-то я думала, что ее кровь не должна быть так похожа на мою. Она должна была быть черной. Или какого-нибудь кислотного цвета.
Жаклин приложила запястье к губам Ли и запрокинула его голову назад, чтобы гравитация помогала крови течь. Нынче ночью каждая кошмарная сцена, которую я наблюдала, была хуже предыдущей. Смерть ужасна — но все-таки она является частью природы. А это... Это шло вразрез с природой. Мне предстояло стать свидетельницей самого страшного в мире греха, развращения души с помощью черной магии с целью реанимирования мертвеца. Я чувствовала себя грязной с головы до ног и жалела, что не могу убежать. Я не хотела на это смотреть. Я не хотела видеть, как парень, которого я раньше считала почти другом, внезапно встанет на ноги неким извращением природы.
Я вздрогнула от прикосновения к моей руке. Это был Адриан. Он не отрывал взгляда от Ли и Жаклин, но его рука поймала мою и сжата, хотя он был по-прежнему скован. Тепло его кожи удивило меня. Хоть я и знала, что морои такие же живые и теплокровные, как и я, из-за своих иррациональных страхов всегда представляла их холодными. Таким же удивительным для меня оказалось утешение и родство, чувствовавшиеся в его пожатии. Оно не предвещало быстрого освобождения благодаря придуманному Адрианом плану. Скорее его прикосновение говорило лишь: «Ты не одна».
Это было все, что мог по-настоящему сделать Адриан. И в данный момент этого было достаточно.
Потом случилось нечто странное. Или, вернее, не случилось.
Кровь Жаклин непрерывной струйкой лилась в рот Ли. Хотя задокументированных случаев обращения стригоев у нас было немного, я знала, как все происходит. Кровь жертвы выпивалась, а потом убийца-стригой поил убитого (или убитую) только что выпитой кровью. Я не знала точно, сколько времени это занимает — для процедуры явно не требовалась вся кровь стригоя,— но на каком-то этапе Ли должен был шевельнуться и встать уже одним из ходячих мертвецов.
Холодное, самодовольное выражение на лице Жаклин начало сменяться любопытством, а потом — откровенным недоумением. Она вопросительно посмотрела на Дон.
— Почему так долго? — спросила Дон.
— Не знаю,— сказала Жаклин, снова поворачиваясь к Ли.
Свободной рукой она толкнула Ли в плечо, как будто это могло его разбудить. Ничего не произошло.
— Разве ты не делала этого раньше? — спросила Дон.
— Конечно! — огрызнулась Жаклин.— Но это никогда не занимало так много времени. Он уже должен был встать и двигаться. Что-то не так.
Я вспомнила слова Ли, описывавшего свои отчаянные и безуспешные попытки отобрать жизни у невинных. Я знала о стихии духа совсем немного — даже меньше, чем о том, как она возрождает стригоя, — но что-то подсказало мне: на земле не существует силы, способной снова сделать Ли стригоем.
Пока мы наблюдали и ждали, прошла еще одна длинная минута. Наконец Жаклин с отвращением отошла от кресла и опустила рукав. Она сердито уставилась на недвижимое тело Ли.
— Что-то не так,— повторила она.— И я больше не хочу впустую тратить кровь, чтобы в этом разобраться. Кроме того, мой порез уже заживает.