Ничего. Пальцы наткнулись на холодное, шершавое, твердое… В мозгу, как в калейдоскопе, бешено вращались панические мысли.
Камень? Бетон?
Аманда снова моргнула, затем зажмурила глаза и прислушалась к ударам сердца. Оно билось в груди, чередуя расслабление и напряжение, и вибрация от его ударов распространялась по всему телу. Кровь шумела в ушах, будто к ним были прижаты витые морские раковины.
Господи, пожалуйста, только бы я не ослепла.
Она прислушалась, стараясь услышать хоть какой-нибудь звук вне ее, чье-нибудь дыхание. Майкла? Брайана? Она протянула руку в темноту, ища живое тело, но ее пальцы встречали лишь холодный шершавый камень.
Кто-нибудь, скажите мне, где я. Что произошло? Я в больнице? Что это за запах, который напоминает о больнице и в то же время не о больнице? Я в больнице? Только бы я не ослепла.
Тело говорило ей, что она лежит на матрасе, рука – что матрас лежит на каменном полу. Запах может дать ей ответ. Она сосредоточилась на нем – сладком, вяжущем запахе, от которого щипало глаза и горло.
Где-то здесь должен быть выключатель. Или звонок. В больницах всегда есть звонки. Над кроватью. Она подняла руку, но не нащупала ничего: ни стены, ни выключателя, ни звонка. Черная пустота.
Уши болели, в них звенело. Из-за паники в них повысилось давление, как при взлете на самолете или погружении с аквалангом. Она зажала нос пальцами и подула в него. Уши прочистились, но страх срывал пломбы и с других внутренних механизмов. Она хватала ртом воздух, колени начали колотиться друг о друга. Перевозбуждение.
Успокойся. Подумай.
Вокруг было тихо, как в могиле.
«Попробуй вспомнить, – сказала себе Аманда. – Шаг за шагом». Но откуда начать? С какого момента? Они с Майклом были в постели, занимались любовью, потом…
Возле дома стояла машина. Человек в ней следил за ними.
Брайан?
Она задрожала. Прикусила зубами палец. Осознание того, что в этой темноте есть что-то живое – пусть даже это всего лишь собственный палец, – успокоило ее.
Надо помочиться, а я не знаю, где здесь туалет. Господи, не дай мне ослепнуть.
Аманда отложила мысль о туалете на потом. Сейчас главное – понять, где я нахожусь. Тогда я вспомню, где здесь выключатель и туалет. Я не ослепла, здесь просто темно. Не ослепла.
Можно начать с одежды. Она дотронулась до левого запястья. Нам нем были часы «Ролекс», которые Брайан подарил ей несколько лет назад. Она пожалела, что циферблат у них не светится. Затем она провела ладонью по груди. Футболка. Джинсы «Версаче» – она чувствовала под рукой характерную металлическую эмблему. Ее любимый ремень, купленный на Менорке два года назад. Чулок нет. На ней черные туфли на плоской подошве.
Когда она была в этой одежде? Вчера? С Майклом, на гонках. Память постепенно возвращалась. Затем она поехала к Ларе. Леоноре исполнялось четыре годика. На празднике фокусник вытащил белого кролика из стеклянной банки из-под варенья.
А потом?
Она поехала…
Провал.
Ее рука ощущала пустоту и камень. Желание помочиться усиливалось. Надо собраться с силами, встать. Это уже смешно.
Может, я сплю?
Да. Сплю. Отлично. Слишком живой сон. Сейчас я проснусь.
Она перекатилась на бок, сползла с матраса на пол, поднялась. Потеряв из-за темноты равновесие, покачнулась и упала, жестко врезавшись в бетон и поцарапав руку о шершавую поверхность.
Господи.
Голова кружилась. Она опять встала на колени, затем, на этот раз гораздо медленнее, поднялась во весь рост. Так, спокойно. Не падай. Умница.
Горло болит.
После праздника я отправилась в Лондон. Приехала домой, поставила машину, взяла сумочку, закрыла машину, открыла дверь подъезда, зашла в вестибюль, проверила почту – хотя было воскресенье.
А потом?
Опять провал.
Засвеченная пленка.
В голове плескалась темная густая жидкость. На ум пришел лоток, в котором плавал лист фотобумаги, на нем проступало изображение. Мужчина, спускающийся с ведущей к ее квартире лестницы. Высокий, красивый, рука протянута для пожатия. Широкая искренняя улыбка – улыбка старого друга, хотя она не могла вспомнить, как его зовут и видела ли она его раньше.
– Аманда! Рад тебя видеть! Как ты здесь оказалась?
Он пожал ей руку. Она почувствовала укол в ладонь. Может быть, он носил кольцо с камнем и оно повернулось на пальце камнем вниз.
– Я здесь живу.
Это было последнее, что она сказала.
Затем пустота.
Северная часть Лондона. Плотный полуденный поток машин. Застигнутые врасплох неожиданной переменой погоды люди спешат на ленч: снятые пиджаки, ослабленные узлы галстуков, потные подмышки. Все как у него самого. Следы вчерашнего дождя исчезли, и широкая улица, разделяющая два ряда старых викторианских домов, была сухой, как пустыня.
Рубашка Майкла прилипала к груди. Только на спине между лопатками ощущалась прохлада – там не мог высохнуть скопившийся пот. Он полз в своем «вольво» вверх по Росслин-Хилл позади вонючего грузовика, с раскрытым «эй-зетом» на коленях, ругая себя за то, что при покупке машины не поставил кондиционер. Он опустил оконные стекла, открыл люк в крыше и запустил на полную дующий в лицо вентилятор. Поток воздуха перелистывал страницы атласа и каждые несколько секунд открывал и захлопывал брошюру, лежащую рядом с мобильным телефоном на пассажирском сиденье.
Брошюру привезла ему Лулу. Это была реклама компании «20–20 Вижн» с двумя фотографиями Аманды. Под одной из них, двух дюймов в высоту, было напечатано ее краткое резюме, другая демонстрировала съемочную группу в действии, и лицо Аманды разобрать на ней было совершенно невозможно.
Куда же ты пропала, Аманда? Что с тобой случилось?
Возможно, она лежит сейчас в перевернутой машине в канаве. А может быть, ее похитил Брайан и убил в припадке ярости. Ревность заставляет людей совершать страшные вещи. Может быть, она утонула? Или потеряла память. Иногда люди теряют связь с реальностью.
Или…
Майкл усилием воли подавил мысль о том, что Аманду мог похитить какой-нибудь псих. Фред и Розмари Уэст за решеткой, но на свободе разгуливают другие монстры, которые ничуть не лучше.
Господи, Аманда, только бы с тобой ничего не случилось.
Было без десяти минут час. Тельма оказала ему большую услугу: ей удалось перенести три консультации на другое время и тем самым создать окно в три с половиной часа, после чего он должен принять Теренса Джоэля, которому она не смогла дозвониться. Майкл рассудил, что он вернется вовремя. Никогда в жизни он не подводил пациента.