Возникла пауза, затем голос с неохотой произнес:

– Хорошо. Пожалуйста, поднимитесь на второй этаж.

Когда Майкл открыл дверь, ведущую с лестничной площадки второго (и последнего) этажа в обширное, не разделенное перегородками помещение, он понял, что женщина имела в виду, когда сказала, что у них нет условий для приема посетителей. Здесь располагалось около сорока столов, стоявших вдоль обеих длинных стен, правая из которых была сплошь, от пола до потолка, покрыта большими фотографиями пропавших людей с подписями, выполненными жирными красными, синими и черными буквами; левая стена, с окнами, выходила на оживленную улицу.

Почти все столы были заняты. Сотрудники звонили по телефону или работали за компьютерами. Тихая атмосфера занятости и всепронизывающей срочности. За столами – мужчины и женщины, в основном среднего возраста, в основном белые.

К Майклу подошла светловолосая женщина лет сорока, сурового вида, в строгом синем костюме, который очень ей шел. Она с сомнением посмотрела на него, обратив внимание на поцарапанное лицо и беспорядок в одежде.

– Доктор Теннент?

– Да. Извините за вторжение.

– Меня зовут Кэролайн Нельсон, – холодно представилась женщина. – Я координатор смены. Я слушала вашу передачу.

По выражению ее лица нельзя было понять, понравилась ей передача или нет, но, по крайней мере, она хоть знала, кто перед ней. Майкл улыбнулся:

– Мне каждый раз говорят, что у передачи бешеный рейтинг. Я рад, что хоть один слушатель оказался из плоти и крови!

– Боюсь вас разочаровать, но я не постоянный слушатель, – предупредила Кэролайн Нельсон и, увидев его ботинки, еще внимательней всмотрелась в его лицо. – С вами все в порядке? Вы попали в аварию?

– Да, со мной все в порядке. Простите меня за мой вид. Я искал кое-кого… и упал в канаву. – По ее лицу он понял, что это объяснение ее не удовлетворило, и поспешил продолжить: – Слушайте, я понимаю, что у вас много работы, но я не псих. Я психиатр. Одна моя знакомая пропала, а я не могу заставить полицию воспринять ее исчезновение всерьез. Через три часа у меня эфир, и, возможно, вы мне подскажете, как правильно обратиться к слушателям по этому вопросу. Если вы мне поможете, я рассажу и о вашей службе. Уверен, что вам не помешает дополнительная реклама.

– Может быть, выпьете чаю? Кофе?

– Чаю, если можно.

Кэролайн Нельсон провела Майкла в крохотную комнату для отдыха персонала и сделала ему чай в пластиковом стаканчике. Ее холодность и настороженность не исчезли.

– Доктор Теннент, в Великобритании за год пропадает двести пятьдесят тысяч человек. Если бы все приходили сюда, чтобы сделать заявление, у нашей двери выстроилась бы очередь, десять раз идущая до перекрестка и обратно.

– Я понимаю.

– Для вас я сделала исключение, но вы должны обещать, что не станете сообщать по радио наш адрес. Только телефон.

Майкл улыбнулся:

– Обещаю.

– Хорошо. – Голос стал чуть мягче. – Теперь расскажите мне, что у вас произошло.

Майкл рассказал все, от начала до конца. Когда он закончил, Кэролайн Нельсон вместо того, чтобы хоть как-то выразить свое сочувствие, сухо спросила:

– Вы не били ее, доктор Теннент?

– Нет! Конечно нет!

– Вы уверены?

– Конечно! Мы… у нас…

– Вы не угрожали ей?

– Никогда. Мы любим друг друга.

– При всем уважении, доктор Теннент, так говорит большинство мужчин.

– Я не бью женщин. Я хороший парень.

– Я должна поверить на слово человеку, выглядящему так, будто его излупили в пабе?

Кэролайн Нельсон начала раздражать Майкла. Ему пришлось приложить усилие, чтобы остаться спокойным.

– Говорю вам, я осматривал обочину дороги, отыскивая попавшую в аварию машину, и упал в канаву.

Строгая женщина молча посмотрела ему в глаза и ничего не ответила.

Ему стало не по себе от ее взгляда, и он отвернулся к окну. На телевизионной антенне сидели два скворца. Где-то за этим окном была Аманда. Только где? Милая моя, где ты?

– Вы должны понимать, что нам постоянно звонят мужчины, заявляющие о пропаже подруги или жены. В большинстве случаев они просто избили их, и те убежали от них к друзьям или в гостиницу.

– У нас не было ничего подобного. Все было совершенно иначе. Мы провели прекрасный день, у нас было полное взаимопонимание. Аманда уехала на день рождения племянницы и должна была позвонить мне вечером. И потом, дело не только во мне – она не появилась на работе, пропустила несколько важных деловых встреч. Это абсолютно на нее не похоже. Ее коллеги очень обеспокоены.

– Вы любите друг друга. Вы полагаете, что она любит вас, как вы ее?

– Она великая актриса, если притворяется.

Кэролайн Нельсон отпила чай.

– Вы ее практически не знаете. Вполне вероятно, что у нее есть тайная жизнь, которую она скрывает от вас.

Майкл поставил стаканчик на стол и встал, в ярости сжимая кулаки.

– Господи, да что к черту происходит с этим миром?! Говорю вам, я все уже выяснил. Если она скрывала тайную жизнь от меня, о ней все равно бы знала ее ассистентка. Лулу ее подруга. Аманда попала в беду, в настоящую беду – Господи сохрани, и она, может быть, уже мертва. Я единственный человек в этой паршивой стране, который пытается выяснить, что с ней. Почему мне никто не хочет помогать?

Кэролайн Нельсон успокаивающе подняла руки:

– Пожалуйста, не волнуйтесь! Мы попытаемся вам помочь.

Майкл снова отвернулся к окну и стал смотреть на скворцов.

– Спасибо.

– У вас есть ее фотография?

– Даже несколько.

– Мы увеличим ее и расклеим на наших досках объявлений. И еще попытаемся договориться с телеканалами, чтобы они пустили объявление о ее исчезновении в эфир. Вы удовлетворены?

– Сделайте, пожалуйста, все, что возможно! – взмолился Майкл. – Все, что возможно. Спасибо.

– Чтобы вас ободрить хоть немного, могу сказать, что большинство пропавших людей возвращаются домой в течение тридцати двух дней.

– Я не могу ждать тридцать два дня. К тому времени я буду сидеть в смирительной рубашке в своей собственной клинике.

Кэролайн Нельсон улыбнулась мимолетной улыбкой, затем сказала:

– Уверена, что она скоро вернется. В течение тридцати двух дней возвращаются более семидесяти пяти процентов пропавших.

– А остальные двадцать пять процентов? Что происходит с ними?

Ответа не последовало, только долгий взгляд.

71

Муж Лары, Оливер, переворачивал мясо, лежащее на решетке барбекю. Остальные сидели за деревянным столом в тени большой ивы. Двухлетняя Элис, четырехлетняя Леонора и Джейк, которому было почти пять, смеялись. Лара тоже смеялась.