Джо откинулся на кожаном сиденье лимузина, усталый и слегка хмельной. Возбуждение прошло, уступив место прежним сомнениям.

– Я сказал то, что считал нужным.

– Не думаю, что слово «недоумки», сказанное в адрес Королевского общества, было вполне уместным, Джо.

– Половина собравшихся были полные недоумки, – сказал он мрачно, понимая, что зашел слишком далеко, но не желая в этом признаться. Обед, который состоялся после доклада в кругу президента общества, его жены и нескольких ведущих ученых страны, оказался натянутым и неловким. Если вы произнесли удачную речь, все хотят обсудить ее и поздравить вас. Если вы обманули их надежды, они бормочут банальности и стараются переменить тему.

– Недоумки и оргазм! – продолжала Карен. – Я думаю, что ты сегодня вечером в самом деле расстроил многих.

– Каждый на этой планете появляется на свет в результате оргазма.

– Но вовсе не обязательно напоминать им об этом.

– Н-ничего, п-переживут. – Джо помолчал. Набегающие огни косо проносились в лобовом стекле; сначала он подумал, что идет дождь, но потом сообразил, что это действие алкоголя на его восприятие. Через прозрачную разделительную стенку он видел темный силуэт шофера. – Ведь никто из них не пожаловался тогда, что у них что-то не в порядке с извержением семени?

Голос Карен смягчился:

– Может быть, тебе взять отпуск – ты знаешь, по-настоящему долгий – например, годичный академический? – Она взяла его руку и сжала ее. – Знаешь, что я подумала, дорогой? Может быть, это то, в чем мы оба нуждаемся. Ты работал слишком долго и напряженно. Мы могли бы поехать куда-нибудь попутешествовать. Ведь Джек пока еще мал, и это не может помешать его образованию.

– Мы могли бы заложить самих себя в АРХИВ и переслать куда-нибудь.

– Но я имела в виду нечто более физическое.

Они оба спали, когда машина подкатила к дому. Когда открылась дверца и зажегся внутренний свет в салоне, ему понадобилась еще минута-другая, чтобы понять, где он находится.

Он выбрался наружу и поддержал Карен, пока шофер доставал костыли из багажника. Он вытащил банкноту из бумажника и протянул шоферу.

– К-который час?

– Десять минут второго, сэр.

Джо зевнул. Он видел свет через шторы и толстое стекло окна холла. Мюриел Аркрайт задержалась, уложив Джека, и он надеялся, что всего через десять минут болтовни они смогут избавиться от нее.

– Джо! – Голос Карен звучал странно. – Где моя машина?

– Хмм? – Он полусонно огляделся вокруг.

– Моя машина – ее здесь нет!

Джо посмотрел на свой «сааб», покрытый крупной росой. Но нигде не было и следа маленькой белой «тойоты», которую он купил для Карен. Сначала он подумал, что ее припарковали где-то в другом месте, но вспомнил, что Карен пока не могла водить машину. Он взглянул на улицу, по которой уехал привезший их лимузин, но она была пуста, как обычно в этот час. Все соседские машины были в гаражах или стояли на подъездных дорожках.

– Н-не понимаю. – Он ощутил какую-то пустоту. – Она была здесь – должно быть, ее украли.

Он сунул руку в карман, чтобы достать ключи от дома, и вздрогнул от холода, проникшего сквозь его тонкий вечерний костюм. Он помог Карен взойти на крыльцо. В воздухе носился запах выхлопа отъехавшего лимузина.

– Мюриел должна была услышать, – сказала она упавшим голосом.

Джо повернул ключ в замке, толкнул дверь и вошел, держа Карен за руку.

И застыл на месте.

– Боже мой! – Голос Карен прозвучал так, словно ее кто-то схватил за горло.

Его глаза перебегали с предмета на предмет, не в силах охватить всю картину. Посреди холла лежал перевернутый вверх ножками стол, содержимое ящиков разбросано по полу. Отломанная ножка стула лежала рядом с плинтусом, в нескольких футах от расщепленных остатков самого стула. Белая штукатурка проглядывала из отверстия размером с кулак, выбитого в стене. Разорванные обои скрутились вокруг пробоины, как оторванный липкий пластырь. Собранный Джеком из конструктора «Лего» кран был растоптан, и маленькие кирпичи рассыпались во все стороны. А прямо перед ними сверкало лезвие широкого ножа, воткнутого снизу в доски деревянного лестничного марша.

– Джо. – Карен вцепилась в его руку, но он не заметил этого. – Джо, – сказала она снова.

Он заметил след, который сначала показался ему чаем, пролитым из чашки на нижнюю часть стены во время всего этого погрома. Но такие же следы были на потолке. И на других стенах. Такие же пятна желтели на ковре. Страх пронзил его и пронесся по всему телу, словно локомотив по тоннелю, едва он сделал шаг вперед. И еще один шаг. Пятна были на ступеньках и на поручнях лестницы; темно-красные, вовсе не похожие на чай.

Он попытался сделать еще один шаг, но пол ускользнул из-под ног, словно он стоял на роликах. Стена надвинулась на него, и он оттолкнул ее, сделал еще шаг, ухватился за косяк кухонной двери и протиснулся внутрь.

Кухня была разгромлена: осколки посуды валялись на полу. Кровь здесь была повсюду, даже на некоторых рисунках Джека. Ящики валялись на полу, вперемешку с их содержимым. Телефон был расколот и прекратил свое существование, погребенный под холмом сахара. Одна из штор оказалась сорванной, а по стеклу окна, выходящего в патио, паутиной разбежались трещины. Карен не переставая причитала:

– Где Джек? Где Джек? – И тут ее вопль заставил Джо броситься из кухни обратно в холл.

Она стояла у дверей в гостиную, зажав рукой рот, онемев от потрясения. Джо вошел в комнату. Торшер был опрокинут. Рядом с ним лежала распоротая подушка. Перья вывалились из нее, словно внутренности. Взгляд его метнулся в дальний угол, наткнувшись на чудовищно изуродованную фигуру – неживая кукла, распластанная, словно сломанный манекен, если бы не темная лужа крови, сочащаяся из нее на ковер.

Мюриел Аркрайт можно было узнать только по волосам. Все остальное было искромсано до неузнаваемости – лицо размозжено, ноги изрезаны в клочья.

– О, ради Иисуса! Джек! Где Джек?.. – Джо повернулся, почти ослепший от ужаса, натолкнулся на Карен и взбежал вверх по лестнице.

63

Дверь спальни Джека была приоткрыта, и в комнате горел свет. Джо на секунду остановился на площадке. В горле у него застрял ком. Он глядел на дверь. Она была вся белая, с четырьмя филенками и керамической маленькой прямоугольной табличкой, на которой значилось: «Комната Джека». Он толкнул ее – она распахнулась.

Его встретила тишина. В комнате никого не было. Постель была разобрана, но Джека в ней не оказалось. Пуховое одеяльце с динозавром было откинуто, а на подушке, там, куда он клал голову, осталась вмятина.

Глаза Джо обегали комнату; они словно существовали отдельно от его тела, как роботы с дистанционным управлением, подающие поток информации к мозгу. Игрушки. Книжные полки. Детская железная дорога, стул. И заводная мышь с ключом, торчащим в боку, все так же сидела на прикроватном столике с надписью: «Фродо жив!»