«Все возможно со временем, – набрал Джо. – Но пока еще невозможно убить человеческое существо, а потом вернуть его к жизни».
«Но у тебя нет времени, Джо-Джо. Джек умрет через 24 часа, если ты не найдешь его. А если ты будешь пытаться искать его, я убью его раньше. Хотя, может быть, я дам тебе еще несколько часов, чтобы все это обдумать».
Экран померк.
«Нет, пожалуйста, подожди, – печатал Джо. – Объясни, пожалуйста. И ради бога, скажи, где мой сын?»
Тень покрыла экран. Он обернулся и увидел, что рядом с ним стоит Эдвин Пилгрим, протягивая ему пластырь и озадаченно глядя на то, что печатает Джо на экране.
Джо в отчаянии нажал клавишу возврата, не обращая внимания на Пилгрима. Но ответа не последовало.
– Эдвин, – сказал он, – ты можешь поверить, что внутри компьютера живет нечто?
Выпускник недоверчиво посмотрел на него:
– Ж-живет внутри?
– Внутри АРХИВа, – сказал Джо. – Не кажется ли тебе, что АРХИВ хитрее, чем мы считали? Что у него есть нечто вроде сознания – или же он предоставляет жилье чьему-то другому сознанию?
– АРХИВ порой пугает меня, профессор.
– Чем же?
Пилгрим отодрал защитную бумагу от пластыря и осторожно приклеил его к щеке Джо. Отстранившись, он оглядел свою работу.
– Тем, что делает слишком много огрехов.
– Какого рода огрехов?
– Я думаю, это скверно. Он копирует отрицательные черты людей. Он жаден, прожорлив. Мы так радовались, видя, что он делает успехи, что нас не заботило, какого рода эти успехи. Нам нужно было создать в нем совесть, а не просто сознание. А не сделав этого, мы получили психопата! – Пилгрим посмотрел на экран ноутбука со все возрастающим беспокойством. – Если вы загрузили кого-то в АРХИВ, то теперь вы имеете дело с чем-то действительно очень опасным. О-очень опасным.
Джо некоторое время молчал. Затем спросил Пилгрима:
– Считаете ли вы возможным, что Джулиет Спринг могла загрузить какую-то часть своей личности в АРХИВ?
Пилгрим вдруг как-то взволновался, словно дичь на охоте, почуявшая опасность.
– Я… – начал он осторожно, словно пробираясь сквозь хаос, – я был там, в компьютерном зале, субботним вечером перед ее смертью. Она выглядела странно, словно находилась под действием наркотиков. Улыбалась. Она сказала мне, что больше не боится смерти.
Джо снова посмотрел на экран ноутбука. Его слова по-прежнему оставались на экране. Пилгрим маячил над ним в своих трусах и тенниске, заламывая руки. Его больной глаз бегал по сторонам, словно сканер.
Джо выключил компьютер. Ему вспомнилось несколько последних ее слов: «Хх… не надо… Расшифруй».
– Она не говорила вам ничего, Эдвин, о расшифровке, над которой она работала?
Пилгрим покачал головой. Он весь дрожал, словно пережил шок.
– Мне жаль ваш телевизор.
Джо наклонился и подобрал клочок бумаги, который лежал рядом с ноутбуком на полу. Паркуэйз, Мейдстоун.
– Я его никогда не смотрел, – пробормотал Пилгрим и направился к дверям, словно пытаясь выпроводить Джо, чувствуя в нем источник опасности.
Джо поблагодарил его и быстро ушел, но на это у него были свои причины.
Джо взбежал по ступенькам, ведущим из полуподвала на улицу. Громыхнул гром, и молния снова расколола небо. Начинался дождь. Он забрался в свою машину и поехал сквозь дождь, который уже вовсю барабанил по крыше. Через затуманенное ветровое стекло он настороженно поглядывал на тротуары.
В нескольких сотнях ярдов впереди он заметил пустую телефонную будку, подъехал к ней и под дождем пробежал до укрытия. Рванул дверь, и она со скрипом захлопнулась за ним, когда он уже схватил трубку и стал набирать номер справочной. Стопка рекламных карточек на полке рекомендовала всем воспользоваться услугами Белинды Большой Бюст.
Джо запросил номер лечебницы в Паркуэйз, Мейдстоун, и опустил в щель фунтовую монету, чтобы набрать полученный номер. После трех гудков ответил хриплый голос женщины, похоже лет шестидесяти.
– Не могли бы вы мне помочь, – обратился к ней Джо. – Я хотел бы поговорить с кем-нибудь, кто работал в Паркуэйз между 1970 и 1973 годами.
– Я тогда работала, уважаемый, – охотно ответила женщина.
Мимо проехал автобус, и Джо подождал, пока шум утихнет в отдалении.
– Вы сами? Замечательно. Может быть, вы помните и пациентов?
Вопрос поставил ее в трудное положение.
– Я? О нет, нет, не помню.
– Я пытаюсь разыскать свою родственницу, которая была… э… пациенткой вашего заведения в то время и исчезла, когда ее выпустили. Меня интересует, есть ли сейчас кто-нибудь, заведующий или лечащий психиатр, кто знал пациентов и обстоятельства их помещения к вам.
– Она была членом вашей семьи?
– Да, – солгал Джо. – Кузина.
– Вам лучше всего подать письменную заявку – нам не разрешено давать справки по телефону.
– Но это очень срочно, – сказал Джо, вкладывая в голос как можно больше обаяния. – Послушайте, я вовсе не хочу доставлять вам неприятностей, но вы сделали бы мне такое большое одолжение. Не могли бы вы назвать мне кого-нибудь из руководства, кто работал у вас в то время?
– Что ж, – с сомнением произнесла она. – Нет. Нет, думаю, что таких нет. Уильям Тревор был тогда заведующим, но он уже умер. Я попробую вспомнить, кто тогда был заместителем заведующего. Мистер Армстронг Уоллес. Он теперь, я думаю, в Бродмуре.
Джо записал имя.
– А кто был тогда лечащим психиатром?
– Сейчас, минуточку, кто же? Дайте подумать. Ах да, конечно. Доктор Уайк-Адамс.
– Как пишется его имя?
Она продиктовала ему, и он записал.
– Теперь, – задумчиво сказала она, – он уже лет десять как на пенсии, но, думается мне, здоров. Да, я совсем недавно слышала его выступление по радио. Он сторонник перемен в отношении общества к психическим заболеваниям. Да, он определенно работал здесь в шестидесятых и семидесятых годах.
– А вы не знаете, где он теперь живет?
– Ну, я не уполномочена давать каких-либо…
– Пожалуйста, – умоляюще сказал Джо, и эта просьба прозвучала еще более отчаянно, чем он предполагал. – У меня похитили сына. Пожалуйста, помогите мне.
– Это не тот мальчик, о котором пишут сейчас в газетах?
– Да, я его отец. – Джо подумал, что она либо поверит ему, либо сочтет его за ненормального. – Возможно, существует связь с кем-то, кто был в Паркуэйз – с этой кузиной, я хотел бы исключить ее из круга подозреваемых, вот и все.
– Я думаю, что доктор Уайк-Адамс живет где-то в районе Брайтона.