– Великолепно! – Фрэнни взяла цветы, поднесла к самому лицу и глубоко вдохнула. – Спасибо. – Она импульсивно поцеловала его в щеку, но он никак не отреагировал, и на мгновение воцарилось неловкое молчание.
На Оливере был темно-синий двубортный костюм, который хорошо смотрелся на нем, голубая рубашка с мягким воротничком и желтый галстук. Волосы казались более ухоженными, чем прежде, на ногах были черные полуботинки, почти новые. Его внешний вид не соответствовал образу, сложившемуся в воображении Фрэнни. Она предложила ему выпить; в ответ он взглянул на часы, а затем на нее – без всякого выражения.
– Думаю, нам стоит поторопиться, у меня заказан столик на восемь тридцать.
– Я только поставлю их в воду. – Внезапно квартира показалась Фрэнни тусклой, как никогда. Она проводила Оливера в гостиную, а сама с тяжелым сердцем ушла на кухню и открыла холодную воду. Его поведение начинало беспокоить ее – он держался так отчужденно.
Вернувшись в комнату, Фрэнни была приятно удивлена, увидев, что Оливер с интересом разглядывает ее римскую вазу.
– Это одна из ваших находок? – спросил он.
– Да… что-то вроде этого. Только я нашла ее в магазине. – Вся легкость куда-то пропала, и Фрэнни почувствовала, что ее голос звучит нервозно и сдавленно.
– Сколько ей лет?
– Это примерно 50 год до нашей эры.
– Бог мой. – Он присел на корточки и стал разглядывать вазу еще внимательнее. – У меня дома есть очень похожая. Я никогда не думал, что она такая старая. Для чего их использовали?
– Возможно, для воды или вина. Я могу взглянуть на вашу вазу, если хотите.
– Да, пожалуйста.
– Я иногда испытываю чувство вины из-за того, что обладаю ей.
– Почему? – Он выпрямился.
Она пожала плечами:
– Я думаю, это то же чувство, которое я испытываю, глядя на сокровища, сложенные в подвалах музея и скрытые от всех. Такие вещи – вещи из прошлого – должны быть доступны каждому, и нельзя прятать их у себя, как в маленьком секретном хранилище.
– Вы в любой момент можете открыть свой дом для посетителей. – На его лице промелькнула улыбка.
– Великолепная мысль. Первый английский подвал-музей!
Он засмеялся, и, хотя смех получился несколько натянутым, Фрэнни почувствовала, что напряжение проходит.
На улице уже стемнело. Она последовала за Оливером к маленькому «рено» то ли серого, то ли голубого цвета – под налетом лондонской пыли и грязи этого было не разобрать. На дверце со стороны пассажира была вмятина, а вместо хромированной или пластиковой накладки виднелся ряд отверстий.
Он открыл перед ней дверцу, выгреб груду бумаг с сиденья, и Фрэнни забралась внутрь. В салоне был ужасный беспорядок. Она осторожно поставила ноги между несколькими библиотечными книгами, лежавшими на полу. Разрешение на бесплатную парковку с надписью «округ Челси» было наклеено на ветровое стекло рядом с кружком квитанции об уплате налога и еще одним каким-то разрешением – каким, она не смогла разобрать. Еще несколько разовых талонов на парковку в целлофановых обертках лежали в углублении над отделением для перчаток вместе с упаковкой спичек, парой шариковых ручек, листочками бумаги и теннисным мячиком.
Фрэнни вытянула ремень безопасности и нащупала пряжку. Оливер влез в машину и сел сгорбившись, уперевшись головой в потолок. Машина была ему словно слишком тесный костюм. Он повернул ключ зажигания, и мотор ожил. Оливер посмотрел на Фрэнни.
– Прощу прощения, я немного не в себе. Перед тем как ехать к вам, я получил неприятное известие.
– Мне очень жаль, – сказала она.
– Ничего… – Он пожал плечами. – Сын на каникулах уехал на юг Франции с моими знакомыми, у которых такой же мальчик. У них там вилла. – Его голос оборвался, и он резко рванул машину вперед. – Мне позвонили сегодня вечером – у них вчера произошел несчастный случай с моторной лодкой. – Он притормозил на перекрестке и сурово посмотрел на дорогу, как будто намеревался остановить движение испепеляющим взглядом. – Видимо, они поехали на лодке подыскивать место для пикника и катания на водных лыжах. На обратном пути они переехали девушку, которая купалась.
– Боже мой! Ужасно. А она… сильно пострадала? – после некоторого колебания спросила Фрэнни.
– Она умерла.
– Как страшно.
Оливер решительно рванул машину в образовавшийся просвет, проскочив угрожающе близко от встречного автомобиля.
– А с вашим сыном все в порядке?
Некоторое время он вел машину молча.
– Да. Эдвард в порядке. – Он произнес это как-то странно, будто оправдываясь.
– Иногда шок наступает позже, – сказала Фрэнни, вспомнив, как однажды, четыре года назад, попала в дорожную пробку и одна из машин загорелась. Сначала всего лишь несколько язычков пламени над капотом. Все пытались помочь водителю выбраться из машины, но пламя быстро охватило всю машину и оттеснило их назад. Она смотрела, как он разбил стекло и, крича, пытался вылезти… Смотрела до тех пор, пока могла выносить это зрелище. Через неделю ей начали сниться кошмары, которые она видела иногда и сейчас.
– Да, – ответил он.
– Кто был за рулем?
– Не знаю. Но не Эдвард. – Он хотел сказать что-то еще, но промолчал.
– Как это ужасно для ребенка видеть такое, – произнесла Фрэнни.
– Я говорил с ним по телефону. С ним все как будто хорошо. Он больше интересовался тем, починил ли я его игрушечную дорогу – там был не в порядке трансформатор.
Она улыбнулась. Но в голосе Оливера не слышалось юмора, он погрузился в молчание. Фрэнни посмотрела на него. Время от времени яркий свет уличных фонарей озарял его лицо. Что-то в напряженном профиле Оливера и напомнило ей кролика, попавшего в лучи фар и не знавшего, куда бежать. Но лишь на мгновение. Потом это впечатление исчезло.
Ресторанчик представлял собой дешевую оживленную итальянскую тратторию, со столиками, покрытыми скатертями в красно-белую клетку, развешанными на стенах рыболовными сетями и выстроенными на полках оплетенными бутылками кьянти. В воздухе плавал сигаретный дым, запах которого перебивался восхитительными ароматами горячего оливкового масла, чеснока, жареного мяса и рыбы. Все столики были заняты, и внутри царила живая, дружественная атмосфера, в которой Фрэнни сразу же почувствовала себя уютно.
Официант с акцентом, который Фрэнни определила как неаполитанский, провел их по лестнице в подвал, обставленный так же, как и зал наверху. В дальнем его конце сидела компания молодых людей, и оттуда доносились взрывы хриплого хохота. Только два столика были не заняты, и итальянец подвел пару к одному из них, место было рядом с веселой компанией.
– Не желаете аперитив? – осведомился он, подвинув Фрэнни стул.
– Да, я… э-э… – Оливер вопросительно поднял глаза на нее.