У входа в галерею Оливер показал приглашение, слышался гвалт вечеринки, которая была в самом разгаре. На верхней площадке короткой лестницы стояла официантка с подносом напитков. В воздухе пахло табачным дымом, духами и немного алкоголем. Фрэнни прошла в гардероб, скинула плащ и положила на стойку. Пожилой, седовласый гардеробщик повесил его на плечики и протянул ей пластмассовый кружок.
Фрэнни раскрыла сумочку и кинула в нее номерок. Но вдруг что-то словно ударило ее. Это «что-то» было связано с номерком. Она сунула руку в сумочку и нащупала пластмассовый кружок. На нем стоял номер двадцать шесть.
Когда она вспомнила предостережение Фиби, не свойственный ей тон, по спине пробежали мурашки. Остерегайся этого числа.
К своему удивлению, она заметила, что Оливер тоже прочел число на номерке и нахмурился, лицо его выражало беспокойство. Возможно, он подумал о другом, успокоила себя Фрэнни, положила номерок в сумку и попыталась разрядить обстановку улыбкой. Сегодня вечером она будет развлекаться. И никакой кусочек пластмассы не сможет напугать ее.
Вечеринка представляла собой толпу очаровательных женщин и высоких мужчин в деловых костюмах с яркими галстуками или в свободных куртках поверх футболок. В своем черном хлопчатобумажном жакете, строгих шортах и белой футболке Фрэнни чувствовала себя свободно, хотя и подумала, что ей следовало бы одеться более нарядно. Но Оливеру, похоже, понравилось, как она выглядит, и он с гордостью представлял Фрэнни своим друзьям.
Она познакомилась со специалистом по живописи Джеймсом Шенстоуном, который учился в Тринити-колледже в Дублине вместе с Декланом О'Хейром. Тот попотчевал ее историями о проказах О'Хейра в молодости. Затем он представил девушку самому художнику, чье имя она уже успела забыть и безуспешно попыталась запомнить, услышав вновь. Этот маленький человек выглядел весьма смущенным и несколько раз повторил Фрэнни, что идея устроить выставку принадлежит вовсе не ему. Узнав, что она археолог, он тут же пустился в длинные рассуждения о связи археологии с антропологией и разглагольствовал до тех пор, пока его не утащили фотографироваться, невзирая на сопротивление.
После этого Фрэнни завладел невероятно скучный человек с голосом, похожим на скрежет колес в зубчатой передаче, в течение десяти минут он читал ей лекцию о судебном процессе, в котором участвовал и о котором, как он полагал, она знала из газет. Этот тип так и не задал ей ни единого вопроса, касающегося ее самой.
Наконец к ней подошел Оливер, покровительственно приобнял ее и шепнул:
– Давай сбежим отсюда?
Она с благодарностью кивнула и, послав занудному собеседнику очаровательную улыбку, направилась за Оливером к выходу. Он помог ей надеть плащ, и они вышли на улицу; уже почти стемнело.
– Прости, что этот тип прилип к тебе. А в целом, я надеюсь, тебе понравилось?
– Великолепно. У меня теперь есть оружие против моего босса.
– Да?
– Тот историк искусств, которому меня представили…
– Джимми Шенстоун?
– Да. Они вместе с моим боссом в музее учились в университете. Еще одно совпа… – Она остановилась на полуслове и виновато улыбнулась.
Он прижал ее к себе.
– Ты вполне можешь употреблять это слово; я еще не совсем параноик. Только не часто.
Фрэнни засмеялась:
– Догоняй!
Она вырвалась и побежала вверх по лестнице к Пэлл-Мэлл, перескакивая через две ступеньки. Оливер не отставал от нее. Они остановились наверху, переводя дух.
– Ты сумасшедшая! – сказал Оливер, развеселившись.
Но когда они подошли к машине, его лицо вытянулось.
– Вот черт!
В свете уличных фонарей на листочке бумаги, приклеенном к лобовому стеклу, отчетливо виднелась надпись:
«ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ.
АВТОМОБИЛЬ БЛОКИРОВАН. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ СДВИНУТЬ ЕГО С МЕСТА».
Ниже красовалась эмблема муниципальной полиции.
Оливер настоял на том, чтобы оставить «рено» здесь, сказав, что разберется с ним завтра утром, и они взяли такси до его дома на Кэдоган-сквер.
Здание имело величественные и одновременно изящные пропорции, но сама квартира была мала и обставлена в основном современной мебелью. На стене висело несколько живописных полотен – явно фамильных ценностей, но остальная обстановка, в том числе и другие картины, была современной. Уютное местечко, подумала Фрэнни.
Она улыбалась, но чувствовала себя подавленной. Слова Фиби Хокинс «Остерегайся этого числа» крутилась у нее в голове, как старый мотив. Она прошла за Оливером в крошечную кухню, оборудованную всевозможными новейшими приспособлениями, и подождала, пока он извлек из холодильника бутылку вина и достал из кухонного шкафчика два бокала.
– Ты не голодна? Может, съешь омлет или еще что-нибудь? – предложил он.
– Если хочешь, я сама приготовлю.
– Не беспокойся, я сам; это одна минута. Давай лучше сначала выпьем. – Он вытащил из ящика штопор и принялся открывать бутылку.
– Тебе не кажется, что существуют различные виды совпадений? – произнесла Фрэнни.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты делаешь какое-то различие между простой случайностью и… ну, я не знаю… чем-то сверхъестественным, что ли?
Он перенес поднос с напитками в гостиную, поставил кассету с джазовой музыкой, незнакомой Фрэнни, и сел рядом с ней на диван. Из окна за спиной доносился приглушенный гул уличного движения.
– В человеке живет врожденная потребность объяснять непонятные явления. Один из сложных физических парадоксов – в хаосе есть порядок. Я говорил уже, что сегодня я работал со статистикой дорожных происшествий. Так вот, в Англии в 1986 году в автокатастрофах погибли 5618 человек. В 1987-м – 5339. В 1988-м – 5230. В 1989-м – 5554. В 1990-м – 5402. То же постоянство наблюдается и в Соединенных Штатах, только там цифры намного выше. – Он в отчаянии развел руками. – Как, черт возьми, они могут повторяться год от года?
Фрэнни изумленно посмотрела на него.
– И ты держишь все эти цифры в голове?
– Угу. – Он наполнил бокалы и протянул один ей. – Твое здоровье. Тебе это не кажется странным? Если проанализировать все комбинации невезения и случайности, которые приводят к авариям, то можно ожидать пиков и спадов – в какие-то годы больше, в какие-то меньше. Но каждый год это почти одно и то же число. Существует определенное число смертей в дорожных происшествиях, укусов собак, авиакатастроф, раковых заболеваний, сердечных приступов. И это касается всех событий и явлений.
– Но почему? – спросила Фрэнни.
Оливер отпил немного вина и серьезно произнес:
– Существует математический закон больших чисел, но я не думаю, что он объясняет все. По-моему, есть еще какая-то сила, управляющая миром, к пониманию которой мы еще даже не приблизились.