– И что же?

– Вернуться в клинику и бросить ему вызов.

– Кому?

Она озорно улыбнулась:

– Ну-ну… Это ведь мой репортаж.

Патрик укоризненно посмотрел на нее:

– Мне плевать на твой репортаж, Кэт. Пиши себе на здоровье, но, если ты собираешься бросать кому-то вызов в твоем теперешнем состоянии, я пойду с тобой.

– Я собираюсь всего лишь поехать в клинику.

– Салли Дональдсон тоже всего лишь поехала в клинику.

– Мне нужно задать ему несколько вопросов, и тогда я буду все знать наверняка. Не станет же он кидаться на меня прямо в клинике. Необходимо сделать это как можно быстрее – возможно, ноготь все еще у него.

– Я поеду с тобой.

– Я собираюсь туда сегодня днем. Ты же сказал, что тебе нужно в Лондон.

– Я уже забыл об этом.

– Что за ерунда! Тебе нельзя рисковать своей новой работой и ввязываться со мной в сомнительное и темное дело.

– Хорошо. Послушай, уже завтра я буду свободен. Почему бы нам не навестить его завтра?

– Конечно, – ответила Кэт, поцеловала Патрика и направилась в гостиную отыскивать телефонный справочник. Найдя номер клиники Принца-регента, она набрала его. Когда телефонистка ответила, Кэт попросила соединить ее с блоком интенсивной терапии.

– Блок интенсивной терапии, – услышала она молодой женский голос.

– Доктор Суайр сегодня работает?

– Да, но подойти к телефону не может. Он в операционной, оказывает неотложную помощь.

– Когда он освободится?

– Не раньше восьми, я полагаю. А возможно, и позже.

Кэт поблагодарила женщину и повесила трубку. Вошел Патрик с ведром и тряпкой в руках.

– Ну как? Дозвонилась насчет замка? – поинтересовался он.

– Не повезло. Попробую еще раз.

Когда Патрик вышел в прихожую, Кэт подняла трубку и набрала номер, который знала наизусть. Женский голос сказал:

– Добрый день, срочный вызов такси.

– Мне бы хотелось заказать машину на сегодня, на семь тридцать вечера, – тихо сказала Кэт.

42

Воскресенье, 4 ноября

Над Атлантикой образовалась область низкого давления, и к полудню погода резко испортилась. Сильный ветер до восьми баллов ревел между старыми домами, стучал по заборам, разбрасывал мусор, срывал с деревьев оставшиеся листья и усеивал темные тротуары крупными, как дробь, каплями дождя.

Такси остановилось перед входом в клинику Принца-регента. Ветер набросился на него, словно это был корабль, ставший на якорь. Кэт рассчиталась с шофером и заспешила в темную регистратуру, назад к знакомым надоедливым запахам картофельного пюре, дезинфектанта и полироли.

Она прошла мимо пустой стойки, небрежно составленных инвалидных колясок и целого букета указателей и через двустворчатые двери направилась вверх по крутому скату к «Блоку королевы Елизаветы», изредка поглядывая на указатели, хотя сейчас они ей были не нужны.

В клинике царила атмосфера непривычного покоя, и, похоже, медперсонала было не очень много. Поджидая лифт, Кэт порадовалась, что надела синее кашемировое пальто – в нем ей было очень тепло. Она все еще не оправилась от недавнего потрясения, но старалась не думать о происшедшем. В данный момент ее поглотили ярость и решимость – и только.

По мере того как пустая кабина лифта со скрипом поднималась вверх, желудок ныл все сильнее. В голосе звенели слова Доры Ранкорн. Но Кэт игнорировала их. Теперь для нее было важно только то, что она собиралась сделать. Она вынула из кармана пальто магнитофон, еще раз проверила его, попробовала провод, пропущенный сквозь крошечное отверстие в кармане и тянувшийся под подкладкой пальто к микрофону в лацкане.

Она вышла на шестом этаже, прошла через двустворчатые двери с застекленным верхом и пометкой «Только для медперсонала», мимо окошка старшей операционной сестры – там никого не было. Дверь напротив открылась и со скрипом закрылась, оттуда вышли две сестры.

– Извините, – сказала Кэт, – вы не знаете, где сейчас доктор Суайр?

– Он в четвертой операционной.

Кэт уселась на жесткий стул. Ей хотелось пить, на нее навалилась усталость. Вокруг началась суматоха: мимо провезли на каталке мужчину с мертвенно-бледным лицом, на аппарате искусственного дыхания. Вслед за ним бежал медперсонал, потом наступила тишина. Кэт вспомнила о матери. Та позвонила ей в страшном волнении: в прошлое воскресенье никто не ответил на звонок, она звонила еще несколько раз, но все тщетно. Кэт сказала, что была занята, работала круглые сутки. Рассказывать о несчастном случае не хотелось. После того как мать повесила трубку, Кэт почувствовала себя очень одинокой.

Ей пришла в голову мысль, не поискать ли поблизости автомат с водой или фонтанчик для питья. Она уже собиралась было пойти на разведку, как двустворчатые двери отворились и из них вышли мужчина в зеленом комбинезоне и белых ботинках и две точно так же одетые женщины. Они над чем-то смеялись. Потом появилась еще одна женщина. Следом за ней, стягивая с лица маску, вышел доктор Суайр.

Он сразу заметил Кэт, подошел к ней и тепло поздоровался.

– Приятно вас видеть. Хотел заглянуть к вам, но все не было времени. Очень тяжелая неделя. Как вы себя чувствуете? – Доктор Суайр снял колпак и пригладил волосы.

Кэт удивилась такому приему.

– Спасибо, лучше.

– Прекрасно. Когда собираетесь домой?

Она ждала, что он как-то выдаст себя, замнется, но в его голосе была сердечность – и только; в душе у Кэт зашевелились сомнения.

– Мне разрешили уехать домой сегодня.

– Боже! Так скоро! Должно быть, вы очень здоровая девушка, если поправились так быстро. – Доктор Суайр взглянул на часы и нахмурился. – Довольно странно выписывать больного в такой час. Обычно это делается утром.

– Меня и выписали утром. Я вернулась, чтобы встретиться с вами. Мы не могли бы поговорить где-нибудь наедине? Это касается того, что мы с вами уже обсуждали.

– Ваш опыт выхода из собственного тела? – Доктор в недоумении поднял брови. – Да, конечно. Но боюсь, у нас мало времени: мне нужно быть на совещании. Сейчас я переоденусь, и мы спустимся в мой кабинет. Одну минуточку.

Такая реакция озадачила Кэт еще больше. Доктор Суайр, кажется, и в самом деле рад ее видеть, никакого намека на то, что он пытается что-то скрыть. Возможно, она ошиблась насчет его.

Доктор Суайр вернулся через несколько минут. Теперь на нем был двубортный блейзер, кремовая сорочка с красным пестрым галстуком, наглаженные серые брюки и черные полуботинки. Он шел торопливо и потому неуклюже переваливаясь, как носорог.