Черные тучи, подобно паровозам, маневрировали по голубому небу. Порывы ветра трепали волосы Чарли. Пышная от долгих проливных дождей листва трепетала на ветру. Мокрая трава блестела под ослепительным солнцем. В туфельки Чарли просачивалась влага.
Окруженное деревьями, вдаваясь причудливыми изгибами в берега, раскинулось озеро. Прямо перед ними какой-то одинокий, перевернутый вверх дном ялик валялся на островке травы под прибитой гвоздями к дереву поблекшей доской с надписью: «Частная собственность. Рыбная ловля запрещена. Только для членов клуба». Прямо за доской обнаруживался металлический пешеходный мостик, перекинутый через запруду, и тропка, ведущая вверх, в лесок.
Над головой пролетела стайка скворцов. Чарли почувствовала холодное дуновение ветра, скорее мартовского, чем июньского, и крепко обхватила себя руками. Она услышала треск ветвей, карканье вороны, похожее на скрежет пилы, рев воды в запруде. Эти звуки только подчеркивали непривычную после лондонской суматохи тишину. Было странно не слышать шума уличного движения, людских голосов.
Когда Том распахнул калитку, раздался резкий лязг металла, и болт проскреб по гравию подъездной дорожки. Глядя на Тома, Чарли подумала, что оба они, наверное, выглядят странно. После суда он не переоделся. Он был в костюме в тонкую полоску и в макинтоше от Барберри. На Чарли были джинсы и мешковатый пуловер, да еще яркая куртка.
Сердце ее запрыгало, когда она разглядела широкую подъездную дорожку и группу зданий, приютившуюся в ложбинке ярдах в ста от них, между мшистыми берегами. Вот он, этот дом, совсем не такой, как на фотографии; вот кирпичный амбар и полуразвалившаяся деревянная водяная мельница.
Признаков жизни там почти не было. Темные окна. Вода, падая из запруды в шлюзовой пруд с кирпичными стенками, сначала сердито пенилась вокруг неподвижного колеса, а потом стремительным узким потоком проскальзывала по саду, под деревянным мостиком с резьбой, мимо амбара и еще дальше – на участок для выгула скота.
Чарли разволновалась, хотя дом оказался меньше, и его состояние было хуже, чем она представляла. Тени собирались на шероховатой крыше, когда ветер пробегал по деревьям, и казалось, что вытянутое в форме буквы «L» одноэтажное здание в любой момент может обрушиться на бункер с углем и на цистерну с нефтью, стоявшие позади дома в зарослях крапивы. Вдруг Чарли насторожилась.
Чего-то не хватало.
Она внимательно огляделась, то и дело замечая что-то новое. Ванночка для птиц, сарай, тачка, загончик для кур… Два вырванных с корнем дуба лежали, прислоненные друг к другу, на передней лужайке, и их ветви переплетались, словно тела сражавшихся и погибших динозавров.
Чарли сообразила, что ложбина была речной долиной, до того как река образовала это озерко. И если не считать газона, как будто бы даже подстриженного, все здесь было диким. Несколько кустов рододендрона, несколько беспорядочно разбросанных группок дикорастущих цветов, небольшой фруктовый сад…
Но чего-то не хватало.
Ее глаза притягивал аккуратный участок травы повыше берега, за амбаром, между идущим от мельницы каналом и леском. Подмышки у Чарли вспотели, она почувствовала головокружение и вцепилась в руку Тома.
– Ты в порядке? – спросил он.
Пряди волос щекотали ее щеки. Чирикала птичка.
Этот плеск волн на озере, эта вода, падающая с запруды, этот ветер в деревьях, это безмолвие – все это будто прикасалось к чему-то в ней и волновало, словно обрывки старой мелодии…
– Чарли? Дорогая? – Том потряс ее за руку. – Эй, ты дома?
– Что-что? – Она очнулась и на мгновение почувствовала себя сбитой с толку. – Извини, я просто была… – Она улыбнулась. – Это замечательно.
– Ну, ты уж очень-то не надейся. Кто-то еще интересуется домом, да и нам самим, возможно, внутри не понравится.
– Быть такого не может!
Промчавшись по подъездной дорожке, Бен вприпрыжку побежал к заросшему травой берегу.
– Бен! – закричала Чарли.
– Да все нормально, в доме-то пусто.
– Почему бы нам не позвонить агенту и не сказать, что мы уже здесь?
– Давай-ка сначала пойдем и посмотрим.
Шлюзовые стенки глубокого и холодного пруда были покрыты липким илом. Грохот воды становился все громче и громче по мере того, как они брели вниз. Чарли ощутила на лице прохладные брызги.
– Этак нам все время будет хотеться пи-пи, – сказал Том.
Под украшенным резьбой мостиком текла чистая вода, и Чарли представила, как в теплые летние вечера они могли бы ужинать здесь вдвоем, у самого потока. В хорошую погоду можно привезти сюда маму. А если перестроить амбар, то в нем мог бы жить отец Тома. Если, конечно, они с Томом перестанут ненавидеть друг друга.
Вблизи дом казался больше. Детали фасада очаровывали. Стиль времен королевы Елизаветы, один край скошен, а другой – прямоугольный. Штукатурка на верхнем этаже крошилась, деревянные балки прогнили, кирпичная кладка на первом этаже лежала неровно. Окна были маленькими и все разной величины.
Хлопнула дверца автомобиля. Бен с лаем примчался обратно. Невысокий солидный мужчина с голубой папкой под мышкой торопливо прошел в калитку. Руки и ноги его были растопырены, как у пингвина. Он приостановился, чтобы похлопать по спине Бена, и был вознагражден за это грязными отпечатками на брюках. Вот мужчина уже перед Чарли и Томом – запыхавшийся, пухленький, энергичный человек в черных легких мокасинах, отполированных до блеска, со сверкающими авторучками в нагрудном кармане и лицом алебастрового цвета.
– Мистер и миссис Уитни? Виноват, очень виноват, что заставил вас ждать.
Агент слегка отклонился, и ветер приподнял пряди волос, прикрывавших его плешивую макушку.
– Мы и сами немного опоздали, – сказал Том.
– О да, мудрено отыскать этот дом с первого раза. – На лацкане серого пиджака чопорно посверкивал значок изысканного ротарианского клуба. – Я Бадли, из конторы «Джонатан». – Мясистые пальцы резко потянули вниз руку Чарли, словно дергая дверной колокольчик. – Уезжаете из Лондона?
– Да.
– Знайте, подобные штуки попадают на рынок раз в десять лет.
– Окна выглядят плоховато, – сказал Том.
– Это отразилось в цене. Тут ведь мало что делалось последние годы. – Мистер Бадли покрутил на пальце кольцо с печаткой. – Датируется стародавними временами, едва ли не земельной описью 1086 года. Но, естественно, с тех пор кое-что добавлено.
Чарли внимательно посмотрела на мшистый берег, на ровный участок прополотой травы, на лесок, на радостно играющего Бена, потом на Тома, пытаясь прочитать выражение его лица, но оно было совершенно бесстрастно.
– Замечательное место для детишек, – добавил мистер Бадли.
Чарли перехватила взгляд Тома. Тот привязал Бена к скобе для очистки обуви у нижней ступеньки, и они поднялись по лестнице вслед за мистером Бадли к дубовой входной двери с потускневшим кольцом в виде львиной головы. Ветер трепал куртку Чарли. Она спросила: