— Если ваш муж действительно ушел, то что вы собираетесь делать? Понимаю, что задаю вопрос, касающийся вашей личной жизни, но как вы планируете решить ваши финансовые проблемы?

Ответа у Кунико не было, потому что решить финансовые проблемы она не могла. На фабрике ей платили около ста двадцати тысяч йен в месяц, и почти все эти деньги уходили на погашение кредитов и выплату долгов. На повседневные расходы не оставалось почти ничего, и она почти полностью зависела от более чем скромного заработка Тэцуи. Если он ушел, ей просто не на что будет жить.

— Вы правы. Мне нужно найти приличную работу.

— Хм, — задумчиво произнес Дзюмондзи и снова склонил голову набок. — Не сомневаюсь, что если вы найдете работу, то протянуть сможете. Проблема только в платежах по кредиту.

— Вы правы, — коротко сказала Кунико.

Говорить больше ей вдруг расхотелось.

— Если вы не против, мне бы хотелось обсудить с вами график платежей. Это не займет много времени.

Молодой человек сделал шаг вперед, словно собирался пройти вслед за хозяйкой в квартиру, и Кунико запаниковала — утром она спешила и прибраться не успела, а потому сейчас в комнате царил полнейший беспорядок.

— Но…

— Может быть, спустимся и зайдем куда-нибудь? В кафе или куда еще, — предложил он. — У меня машина.

Кунико облегченно вздохнула.

— Хорошо. Только дайте мне пару минут. Я сейчас вернусь.

— Буду ждать внизу, на автостоянке. У меня темно-синяя «сима».

Еще раз улыбнувшись, он вежливо поклонился и исчез в конце коридора.

Темно-синяя «сима»! Ресторан! Они будут обсуждать график ее платежей! Едва закрыв за собой дверь, Кунико уже забыла обо всем, что случилось в доме Масако. Ну почему ей так не везет! Надо же было именно сегодня выйти из дома, не накрасившись! Да еще в джинсах и футболке! Она выглядела едва ли лучше, чем Шкипер! И откуда взялись эти страхи? Почему она решила, что они пришлют какого-то бандита, якудзу? Но, с другой стороны, кто бы мог подумать, что решать вопрос ее задолженности придет такой молодой красавчик. Торопливо намазывая лицо кремом, она еще раз посмотрела на визитную карточку. «Центр миллиона потребителей. Акира Дзюмондзи. Управляющий директор». Управляющий директор. Разве это не босс? Ей и в голову не пришло, что босс никогда бы не пришел требовать с должника какие-то деньги, что у босса может быть такое яркое, почти киношное имя — Дзюмондзи. Сомнения, страхи, опасение — все отступило перед молодостью и привлекательностью.

6

Прихлебывая жидкий, безвкусный кофе, Дзюмондзи изучал лицо сидящей перед ним женщины. За то время, пока он ждал ее в машине, она успела наложить слой крема, попудриться и подкрасить губы, несколько улучшив свою внешность по сравнению с тем, что он видел в полутемном коридоре у порога ее квартиры. С другой стороны, сделанный второпях макияж и неровные линии подводки придали ей несколько зловещий вид, как будто она нацепила дешевую маску, за которой пыталась скрыть свой настоящий возраст и характер. В глазах Дзюмондзи, принципиально не имевшего никаких дел с женщинами старше двадцати, его собеседница выглядела в лучшем случае отталкивающе — живое воплощение его убеждения в том, что с возрастом в женщинах появляется что-то грязное.

Еще один тяжелый случай, думал он, слушая ее сбивчивую болтовню о тяготах работы в ночную смену. Его взгляд зафиксировал полустершееся пятно от розовой помады на верхнем переднем зубе.

— Значит, вы хотели бы подыскать себе дневную работу?

— Да, конечно, но пока ничего такого, что меня устраивало бы, не попалось, — уныло ответила женщина.

— А что бы вас устроило? Чем бы вы хотели заняться?

— Я бы пошла на работу в офисе, но то, что предлагают, пока меня не заинтересовало.

— Не сомневаюсь, вы что-нибудь найдете. Нужно только искать, не опускать руки.

Дзюмондзи подумал, что уж он-то никогда бы не принял на работу такую. Неряшливость, небрежность, бесхарактерность ее натуры были слишком очевидны, как будто он смотрел на медузу. В свои тридцать один год Дзюмондзи уже имел немалый опыт общения с подобными людьми. Дай им волю, ослабь немного контроль, и они стащат со стола твой карандаш или ручку, будут пользоваться служебным телефоном, чтобы названивать подругам, а могут и вовсе не выйти на работу. И при этом, если только не схватить их за руку на месте преступления, будут изображать из себя идеальную работницу. Он знал этот тип и знал, что женщина принадлежит к нему.

— А пока… Что вы планируете делать, пока не нашли ничего другого? Будете работать по ночам?

— По ночам! — Кунико кокетливо рассмеялась. — Вы это так говорите, как будто я хостесс или что-то в этом роде.

«Я бы на твоем месте не смеялся, — подумал Дзюмондзи. — И с такой кучей долгов ты согласилась бы на все, на самую паршивую работенку». Он отодвинул чашку, так и не допив кофе. Эта женщина начинала его раздражать.

— Не обидитесь, если я выскажусь откровенно?

— Нет, конечно, говорите. — Кунико моментально посерьезнела.

— Поставлю вопрос прямо: вы считаете, что сможете внести платеж в следующем месяце?

Втайне Дзюмондзи гордился тем, как это у него получается: брови вопросительно приподняты и слегка изогнуты, в глазах блеск искренности и сочувствия. Не многие женщины могли противостоять этому приему, и, разумеется, Кунико сразу же растерялась, сбилась, оробела и потупилась. На Дзюмондзи ее маленький спектакль не подействовал ни в малейшей степени. Неужели она считает его таким наивным?

— Ну, думаю, я как-нибудь справлюсь. Ничего другого ведь не остается.

— Верно. Но что нам делать с поручителем? Им был ваш муж, а теперь его нет.

Хотя Тэцуи проработал на прежнем месте всего пару лет, его прежняя компания считалась вполне платежеспособной, имела хорошую репутацию, и именно это послужило основанием для того, чтобы «Центр миллиона потребителей» предоставил Кунико кредит в восемьсот тысяч йен. Женщина, похоже, не отдавала себе отчета в том, что делает, и находилась под впечатлением, что достаточно лишь произнести волшебное слово, потереть лампу Аладдина, и деньги появятся сами собой, ниоткуда.

На самом же деле, если бы ее муж, официальный или нет, не выступил в качестве поручителя, они никогда не дали бы ей никакого кредита. Теперь, когда сожитель бросил работу и исчез в неизвестном направлении, «Центр» потерял единственную реальную перспективу вернуть долг. Ее глупость не только раздражала, но и приводила Дзюмондзи в ярость. Он едва сдерживался, чтобы не заорать на нее. И какой только идиот мог дать деньги такой дуре?

— Не знаю, у меня никого нет, — неуверенно пробормотала Кунико.

Было ясно, что она просто не думала об этом.

— Ваши родители живут на Хоккайдо, не так ли? — спросил Дзюмондзи, заглядывая в анкету, которую принес с собой в «дипломате». Там значились их адрес и место работы, но графа «другие родственники» пустовала.