И поначалу Теннант казался только соринкой в глазу. Все шло как нельзя лучше.
Но вот прошло два года. Потрачен почти миллиард долларов, а показать правительству нечего. В секретных коридорах наисекретнейших служб Агентства национальной безопасности начинали поговаривать о новом призрачном проекте. Этот Джон Скоу – мастер запарывать масштабные задумки!.. Впрочем, фигура Питера Година пока что всех успокаивала. Даже его враги признавали, что свои обещания он имел привычку выполнять. Хотя уже перешептывались: а не откусил ли старик на этот раз больше, чем может прожевать? Челюсти уже не те – возраст! Искусственный интеллект, разумеется, куда меньшая химера, чем квантовый компьютер. Однако сколько компаний обанкротилось, обещая его по-быстрому создать!
Но все это никак не объясняло для Гели необходимость казни Филдинга. Совершенно очевидно, что вплоть до вчерашнего вечера Годин рассматривал блистательного физика из Великобритании в качестве ключевой фигуры проекта «Тринити», от которой зависит успех или неуспех дела. И вдруг такой поворот: ладно, мы и без Филдинга обойдемся! Что изменилось?
Повинуясь интуитивному импульсу, Гели набрала несколько команд на клавиатуре, и на экране появилась опись личных вещей Филдинга, которую она, по приказу Година, сделала после его смерти. Чего только не было в офисе Филдинга! Столько странных безделушек и памятных вещей! Больше похоже на профессорский кабинет в университете, чем на рабочее место физика-практика.
Конечно, книги. Экземпляр «Упанишад» на санскрите. Томик Йейтса. Три зачитанных романа Раймонда Чандлера. "Алиса в Зазеркалье". Всякие научные книги и трактаты. Далее вещи вполне несуразные. Четыре пары кубиков для игры в кости, одна из них – шулерская, с грузиком. Клык кобры. Медная печатная форма с обложкой «Пентхауса». Язычок саксофона. Тибетский молельный шар. Обтрепанный стенной календарь с рисунками Эшера. Такая же обтрепанная афишка ночного клуба в английском городе Ньюкасле, где Джимми Хендрикс играл в 1967 году, с автографом великого гитариста. Вставленное в рамку письмо Стивена Хокинга [5] – признание, что он проиграл какое-то пари насчет какой-то темной материи во Вселенной. Компакт-диски Ван Моррисона, Джона Колтрэйна, Майлса Дэвиса.
Список вещей на этом не заканчивался, но ничто в нем не вызывало подозрений. Гели лично пролистала каждую книгу, а техник проверил каждый компакт на подлинность – не хранится ли под видом музыки украденная информация. Помимо всякого барахла, в кабинете Филдинга был его бумажник, его одежда и драгоценности. Драгоценности – громко сказано. Золотое свадебное кольцо, позолоченные карманные часы на цепочке с хрустальным брелком.
Проглядывая опись, Гели внезапно подумала: а на месте ли все эти вещи? Она лично заперла их в камере хранения. Однако ключ от этой комнаты имелся также и у Джона Скоу. Вдруг Филдинга велели убить, чтоб забрать нечто бывшее в его владении? Возможно, как раз поэтому хотели, чтобы он умер именно на работе. Дабы гарантированно получить нужное им «нечто». Если догадка правильна, это «нечто» он должен был носить при себе; в противном случае можно было просто украсть вещь из его кабинета.
Гели уже хотела идти для более тщательной проверки в камеру хранения, но тут в ее наушниках снова раздался условный писк.
– Похоже, у нас опять проблема, – сказал Корелли.
– Что такое?
– Все как в доме Теннанта. Они уже внутри и разговаривают, но я лишь иногда слышу невнятные голоса – как будто беседуют в соседней комнате за плотно закрытой дверью.
– Черт!
Гели сама подключилась к микрофонам в доме Филдинга. Вообще глухо. Никаких звуков.
– Тут что-то не так, – пробормотала она. Затем спросила Корелли: – Что у вас с собой?
– Есть параболический микрофон, но через стены или через оконное стекло он не берет. Мне нужен лазерный прибор.
– У меня есть. – Гели мысленно прикинула свои возможности. – Доставим вам через… двенадцать минут.
– Возможно, через двенадцать минут их и след простынет.
– А прибор ночного видения у вас с собой?
– Я не ожидал полномасштабной операции.
Что за незадача!
– Так, – сказала Гели. – Все нужное пришлем. А вы пока проверьте автомобиль Теннанта – нет ли там конверта "Федерал экспресс". Дайте мне точный адрес, где вы припаркованы.
Записав адрес, Гели нажала сигнал тревоги. Тут же, в глубине подвала, была комната с нарами. Ее использовали в ситуациях, когда всей команде приходилось работать круглосуточно. Там можно было поспать между сменами.
Через тридцать секунд из комнаты отдыха прибежал высокий блондин с заспанным лицом.
– В чем дело?
– Аврал. – Гели показала на кофейный автомат у стены. – Хлебни.
Немец Риттер Бок был единственным членом ее команды, которого наняла не она, а Питер Годин. Бывший десантник и бывший боец германской антитеррористической бригады, Риттер работал прежде в элитной частной службе безопасности, которая поставляла Годину телохранителей для путешествий по Европе и Дальнему Востоку. Годин взял Риттера на постоянную службу после того, как тот предотвратил попытку похищения миллиардера. Безжалостный и хладнокровный, с опытом, выходящим далеко за рамки борьбы с террором, этот двадцатидевятилетний парень был лучшим в команде Гели. А поскольку в детстве она каждое лето проводила в Германии, то они могли общаться и на немецком.
Риттер быстрыми глотками пил дымящийся кофе, поглядывая на Гели поверх кружки. Сероглазый, с колючим взглядом, он напоминал Гели мальчишку, в которого она была влюблена девочкой, когда гостила у отца, служившего в американских войсках, размещенных в Германии.
– Тебе нужно срочно доставить лазерную экипировку Корелли. Он у дома неподалеку от университетского городка. Вот адрес.
Она вырвала листок из блокнота и положила его на стол.
Риттер только фыркнул и кивнул. Быть посыльным ему не улыбалось, но в подобных случаях он не жаловался и работой для салаг не брезговал – в ожидании настоящих заданий, для которых он был рожден и обучен.
– Лазер в вещевой?
– Да. И прихвати четыре прибора ночного видения.
Допив кофе, Риттер взял записку с адресом и вышел, не сказав ни слова. Гели любила его молчаливую манеру. Американцы боятся пауз в разговоре, готовы любую глупость сказать, лишь бы не молчать, словно тишина – опасный враг. А Риттер был экономен на усилия – что в разговоре, что в деле. Поэтому ему цены нет. Временами они просто работали вместе, временами Гели с ним спала. До сих пор это не создавало проблем. В армии она вела себя точно так же: зачем отказываться от удовольствия, если подворачивается случай. Такой она была уже в швейцарской школе-интернате. Разумеется, риск есть всегда. Нужно уметь обращаться с агрессивными мужчинами – или женщинами. И ловко сглаживать последствия разрывов. С обеими задачами Гели пока что успешно справлялась.