Надо же, держится!
Повернула голову направо, потом налево – лезвия вроде бы не видно. А вот на ощупь… Карен осторожно коснулась волос. Увы, слишком очевидно! Стоит Хики погладить ее по голове – он тут же обнаружит скальпель.
Аккуратно достав лезвие из гущи волос, Карен поднесла его к глазам: восемнадцать сантиметров пластика и хирургической стали, плоский, как ключ, и легкий, как карандаш… В руке не спрячешь: слишком длинный. Повернувшись к зеркалу спиной, она через плечо взглянула на свое отражение. Между ягодицами расщелинка – в нее Карен и опустила скальпель ручкой вниз, чуть ли не впервые в жизни радуясь, что весит несколько больше нормы. Бр-р, холодному лезвию там явно не место, зато серебристый кончик виден лишь со стороны копчика.
Теперь остается только на удачу надеяться! Открыв шкафчик для грязного белья, Карен встала на цыпочки. На верхней полке хранились вещи, которые она почти не носила. Именно там лежит то, что ей нужно.
"Нашла!"
Покачивая бедрами, Карен натянула бордовый комплект, который в прошлом году купил муж. Верх напоминал продукцию «Вандербра»: приподнимал скромный бюст, делая его похожим на пышные формы "Спасательниц Малибу". Тесные трусики – треугольничек бордовых кружев – едва прикрывали промежность.
Карен чувствовала себя похожей на французскую шлюху.
"Отлично, то, что нужно!"
* * *
Озаренный лунным светом, Хьюи прошел мимо притаившейся в чаще девочки.
– Эбби! – кричал он. – Ну почему ты убежала? Не пугай меня!
Малышка посмотрела на Барби, которая лежала на сумке-холодильнике, – не в колючки же ее бросать!
Шуметь нельзя, а исцарапанные в кровь ножки больно саднит. В темноте сидеть не хочется, но стоит выйти на свет, и Хьюи тут же поймает.
Вот он остановился в двадцати шагах и смотрит на темную стену деревьев.
– Эбби, ты где?
Сколько сможет прождать в темноте, девочка не знала. Вообще-то при обычных обстоятельствах лес ее не пугал. По большому счету дом Эбби тоже стоял в лесу. Но ночевать среди деревьев одной не приходилось, только с папой, когда в лагерь «Покахонтас» ездили… А сейчас звуки такие, что в дрожь бросает. Под деревьями кто-то скребется: броненосец или, может, опоссум. Эбби знала одного опоссума: он жил у дома Кейт Мосби, ел кошачий корм, а однажды подрался с кошкой: оскалил длинные, как иглы, зубы и страшно зашипел. Если такой опоссум к ней подкрадется, Эбби точно на месте не усидит!
А страшно из-за диабета. Пока сахар вроде бы в норме, но ведь мамы рядом нет, значит, и проверить некому. Если он, как говорит папа, «подскочит» и начнет кружиться голова, нужно будет сделать укол. Самой? Эбби еще ни разу не пробовала.
– Выходи! – дико закричал Хьюи, схватил палку и на глазах у перепуганной девочки стал ворошить кустарник. Никого не обнаружив, он зашагал к чаще.
Девочка с тоской посмотрела на лачугу: из окон лился свет, желтый и такой уютный. Вот бы оказаться там, где нет зверей и страшных жуков!
Ночной ветерок принес рассерженный голос великана:
– Ночью в лесу опасно! В темноте рыщут волки и медведи… Без меня тебе не спастись!
Обхватив себя руками, девочка старалась не слушать. Возможно, в этом лесу есть медведи, но волков точно нет: их давно охотники перебили.
– А еще змеи… – гнул свое Хьюи. – Злые скользкие змеи ищут в темноте теплых вкусненьких девочек!
У Эбби по спине прошел мороз. В Миссисипи действительно водятся змеи, в «Покахонтас» вожатые много про них рассказывали. Есть мокасиновые змеи, водяные щитомордники, карликовые гремучники и королевские аспиды. В лагере Эбби видела королевского аспида: он грелся на солнышке, лежа на скале у ручья. Отцы других девочек даже подходить к нему побоялись: мол, укус так опасен, что человек может умереть, не доехав до больницы. А папа разучил с Эбби и ее подругами специальный стишок, чтобы не путать аспида с очень похожим на него алым ужом: "Красно-желтый лежит у дороги – нужно быстро делать ноги!"
– Если тебя змея ужалит, я не виноват! – кричал Хьюи, молотя палкой кусты слева от Эбби.
Малышка зажмурилась, изо всех сил стараясь не заплакать.
* * *
Выйдя из ванной, облаченная в бордовый комплект Карен увидела, что Хики лежит под одеялом посреди кровати. Большой свет он потушил, лишь на прикроватном столике горела неяркая лампа. Подняв голову, Джо чуть не задохнулся от восхищения.
– Боже милостивый! Это в сто раз лучше, чем полная нагота… Детка, ты все на лету схватываешь!
Двинувшись к своему мучителю, Карен заметила револьвер Уилла: вот он под кроватью, рядом с колтуном пыли. Похоже, Хики нисколько не сомневается, что его дьявольский план сработает без осечек.
Джо многозначительно похлопал по лежащей рядом подушке.
Волнующе покачивая бедрами, Карен незаметно поддела револьвер носком, чтобы задвинуть еще дальше под кровать, затем повернулась к Хики спиной и скользнула под одеяло. Главное, слишком широко не разводить ноги и не расслаблять ягодицы. Случайно задев плечом ненавистного похитителя, она приказала себе не дрожать, но знала, напряжение так легко не скроешь, он все равно почувствует.
– Бр-р, ты холодная! – пожаловался Хики.
– Извини! – Боже, да он воняет, как немытая пепельница! Карен смотрела в потолок, а воспаленный мозг терзала одна-единственная мысль: нужно сжать себя в кулак и как-то вытерпеть то, что сейчас случится. – Что мне делать?
– Неужели даже хныкать не будешь?
– Ради Эбби не буду.
– Лучше Господа за маленькие радости благодари! – Повернувшись на бок, Хики привстал на локте, и Карен содрогнулась от отвращения, почувствовав прикосновение его бедра.
– Ты как, уже мокрая?
Невероятно! Неужели Джо верит, что сексуальное насилие может завести? Нужно что-то придумать, чтобы он подольше не переходил к делу.
– А ты прямо сейчас хочешь? С места в карьер? А я-то думала, тебе кое-что другое нужно…
– Что? – Потная ладонь накрыла левую грудь Карен.
Ей хотелось одного: отмахнуться, но она приказала себе лежать смирно и даже повернуться к Хики.
– Ну, о чем ты мечтаешь, видя в магазине таких женщин, как я?
– О чем? – Заскорузлые пальцы сжали сосок.
– Ляг на спину и расслабься. Сейчас все узнаешь!
Тонкие губы растянулись в улыбке:
– О… Боже!
Прикрыв плечи одеялом, Карен прильнула к поджарому животу Хики. Вопреки ее надеждам одеяло он тут же скинул, желая наблюдать за тем, что, по его мнению, должно было произойти. Да уж, своего не упустит…
– Мне холодно, – пожаловалась она.
– Сейчас согреешься! – Уже не в карих, а в черных глазах горел дьявольский огонек. – Только не думай, что это маленькое вступление освободит тебя от главного номера!