– А вы?
Лицо мальчугана вновь появилось над сомкнутыми плечами Дэнни и Уоррена. Казалось, у Шилдса пропал голос. Дэнни подался вперед и увидел в глазах доктора слезы.
– Нам с майором Дэнни нужно помочь полиции, – прохрипел Шилдс. – Но мама скоро приедет.
– Правда? Папа, что случилось?
Уоррен прикрыл глаза левой рукой, но правая по-прежнему сжимала пистолет. Дэнни задался вопросом, хватит ли у Шилдса духа застрелить его на глазах у ребенка, и, немного поразмыслив, решил, что хватит.
– У меня болит голова, – успокоил Уоррен Гранта. – Слишком долго не спал. Тебе нужно идти, сынок. Заботься о маме, хорошо?
Грант недоуменно смотрел на отца.
– Ты имеешь в виду, пока ты не вернешься?
– Точно. А теперь иди, мы опаздываем.
Грант повернулся к Дэнни, его глаза потемнели от смутного предчувствия.
– Мистер Дэнни…
– Делай, что сказал отец. Со мной все будет хорошо.
– Иди! – резко произнес Уоррен.
Мальчик был готов расплакаться. Сердце Дэнни разрывалось от жалости, но разве мог Грант усомниться в том, кому доверял больше всего на свете?
Он кивнул отцу и сказал:
– Не волнуйся, папа. Я позабочусь о маме.
Грант вылез из вертолета и побежал к сухонькой седой женщине, стоявшей на крыльце маленького домика с припаркованным рядом «линкольном».
– Прости, – почти неслышно прошептал Уоррен.
– Ты должен сыну каждую секунду своей оставшейся жизни, – обратился к нему Дэнни. – Я знаю, ты ненавидишь меня до мозга костей, но ты должен забыть о самоубийстве и вернуться к семье.
Несколько человек из толпы двинулись к вертолету. Шилдс ткнул Дэнни в бок пистолетом:
– Полетели!
– Куда?
– На небеса. Как тебе предложение?
– Я не верю в рай. И ты тоже.
В глазах Шилдса горело что-то весьма похожее на безумие.
– Тогда в Валгаллу. Разве не туда попадают герои после смерти?
– Только если они погибают в бою.
Ироничный смешок.
– Вот и отлично, туда и полетим.
Дэнни не знал, какая смерть лучше: на земле или в воздухе. Ясно было одно: в воздухе у него остается шанс выжить – ведь управлять летательным аппаратом будет он сам. Пассажир с навязчивой идеей убийства и самоубийства, конечно, усложняет положение дел, но это не так страшно, как пуля, которую Дэнни наверняка получит за отказ взлететь.
Он тронул рычаги управления, и «Белл-206» взмыл над уличными фонарями, грациозно развернулся и полетел назад, к мостам. Дэнни понимал, что особого преимущества в том, что он летит над Натчезом, нет, но продолжал держаться берега реки, относящегося к штату Миссисипи.
– Может, позвоним шерифу и узнаем, как там Лорел? – предложил он Уоррену.
Тот поднял блестящий пистолет и приставил ствол к виску Дэнни.
– Заткнись и лети дальше.
– Скажи куда.
– Просто лети над рекой.
– На какой высоте?
– Полторы тысячи футов подойдет.
Дэнни медленно направил винтокрылую машину вверх, прикидывая, сколько времени Уоррен продержит пистолет у его виска. В голове Дэнни начал складываться план. Если он сможет набрать доставочную скорость и перевернуть вертолет, возможно, ему удастся расстегнуть привязные ремни Шилдса и выпихнуть его из вертолета раньше, чем доктор его пристрелит. Однако когда к виску приставлен пистолет, особо не поборешься.
– Ты боишься смерти, майор?
Шилдс задал вопрос философским тоном. Дэнни пожал плечами.
– Честно говоря, я давно уже должен был умереть.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Я не хочу умирать.
– Но ты боишься смерти?
Дэнни задумался. В эту минуту он испытывал самые разные чувства, но меньше всего – страх.
– Я скажу тебе то, что думаю. Тяжело не умирать, а жить.
Шилдс сердито сжал зубы.
– Хочешь сказать, что я трус?
– Нет. Я хочу сказать, что жизнь – не ваза с фруктами. Ты должен своему сыну все время, которое тебе отпущено, и не важно, в какой ты физической форме. Я думаю, у него достаточно сил, чтобы увидеть, как ты умрешь. Может, зрелище будет не из легких, но он выдержит. А справиться вот с этим дерьмом ему будет гораздо тяжелее.
Нижняя челюсть Шилдса двигалась взад-вперед, словно он пытался стереть свои зубы в пыль.
– У тебя на все есть ответ, да? Моя жена так думает.
– Нет у меня никаких ответов. Я пытаюсь жить, как любой другой человек. Могу сказать только одно – жизнь требует смелости. По собственному опыту знаю: героем, грудью бросившимся на амбразуру, частенько бывает человек, которого никто и ничего не ждет. Лично для меня настоящий герой тот, кто возвращается домой, чтобы встретить и принять все, что посылает ему жизнь, пусть порой это и непросто.
– Тебе легко говорить, ведь ты везучий сукин сын. А жизнь послала тебе мою жену.
Вертолет завис над рекой. Далеко внизу огоньки фар двигались между Луизианой и Миссисипи непрерывным потоком.
– Мне доводилось бывать в переделках. Признаю, тебе выпала тяжкая участь. Но я видел ребят, которым пришлось куда хуже, и у них не было времени ни устроить свои дела, ни попрощаться с близкими. Они погибали и в вонючих грязных дырах, и под грудами песка, и сгорали заживо в чертовых армейских «хамви». Помнишь, ты говорил о бессмысленных смертях? Хочешь ответа? Слушай: у тебя двое детей, которые тебя любят. Двое здоровых ребятишек, которым нужно все, что ты можешь им дать, и которые отдадут взамен все, что у них есть. Это значит гораздо больше, чем ты думаешь.
Уоррен убрал пистолет от виска Дэнни и приставил к боку.
– Сегодня я убил полицейского.
– Он сам на это напрашивался. Злобный ублюдок рано или поздно нарвался бы на пулю.
– Меня все равно посадят. Или казнят. – Шилдс издал странный смешок. – Если бы я мог прожить те годы, в течение которых мне придется ждать исполнения приговора! Я соглашусь не раздумывая.
Дэнни задался вопросом, есть ли у него шанс вернуться на землю живым. Он заметил, что у северного конца моста остановилось несколько машин, увидел красный свет мигалок со стороны Миссисипи.
– От кого беременна Лорел? – спросил Уоррен.
Дэнни повернулся к нему. В тесной кабине вертолета их лица почти соприкасались, как у любовников.
– Не знаю.
– Неужели никто не скажет мне правду?
– Я на самом деле не знаю. Но, честно говоря, это не имеет значения.