— Конечно, — устало сказал я, думая о том, что заставило нас пойти на это: вдруг после долгих лет выступление по телевизору принесет Синтии хоть какие-то ответы? — Конечно, валяйте.
Паула продемонстрировала идеальные зубы и быстро зашагала назад через улицу, стуча высокими каблуками.
Когда мы с Синтией сюда приехали, я изо всех сил старался не путаться под ногами. Договорился, что меня на целый день освободят от занятий в школе. Мой директор и давний друг Ролли Кэрратерз понимал, насколько важно для нас с Синтией участие в этом шоу, поэтому договорился с другим учителем, чтобы тот провел мои уроки английского языка и литературного творчества. Синтия на день отпросилась у Памелы, в магазине одежды которой она работала. По дороге мы завезли нашу восьмилетнюю дочь Грейс в школу. Грейс наверняка было бы интересно посмотреть, как работает съемочная группа, но знакомство с данным процессом не должно было стать частью личной трагедии ее матери.
В доме сейчас жила пожилая пара, переехавшая сюда лет десять назад из Хартфорда, поближе к своей яхте, стоящей в гавани Милфорда. Продюсеры заплатили им за то, чтобы они на день убрались из дома и телевизионщики смогли бы там свободно разгуляться. Команда принялась убирать отвлекающие внимание безделушки и личные фотографии со стен, стараясь, чтобы дом выглядел если и не совсем как во времена Синтии, то по крайней мере похоже.
Прежде чем отправиться в однодневное плавание, владельцы сказали несколько слов в камеру, стоя на лужайке перед домом.
Муж: Трудно представить, что здесь произошло в те давние годы. Невольно думаешь: а вдруг их всех порезали на мелкие кусочки и зарыли в погребе?
Жена: Знаете, иногда мне слышатся голоса. Будто их призраки все еще бродят по дому. Порой сижу я на кухне, и вдруг становится холодно, словно кто-то из них — мать, отец или мальчик — только что прошел мимо.
Муж: Покупая дом, мы и понятия не имели, что здесь произошло. Кто-то другой приобрел его, а потом перепродал нам. Но узнав, что здесь случилось, я пошел в библиотеку Милфорда и все прочитал. Знаете, невольно задаешься вопросом, как вышло, что ее пощадили? А? Немного странно, не находите?
Синтия, которая наблюдала за происходящим из-за телевизионной машины, крикнула:
— Простите? Вы что хотите этим сказать?
Человек из команды повернулся и шикнул на нее. Но не на ту напал.
— Не смейте на меня шикать, мать твою, — заявила она и снова крикнула: — Что вы имеете в виду?
Мужчина изумленно повернулся. По-видимому, он представления не имел, что человек, о котором говорил, здесь присутствует. Продюсер взяла Синтию за локоть и аккуратно, но решительно завела за машину.
— Это что за дерьмо? — спросила Синтия. — Этот тип хочет сказать, будто я имею какое-то отношение к исчезновению моей семьи? Я столько лет терпела это…
— Не беспокойтесь о нем. — мягко произнесла продюсер.
— Вы же говорили, что все это делается, чтобы помочь мне! — возмутилась Синтия. — Помочь мне узнать, что случилось с моей семьей. Только поэтому я согласилась. Вы собираетесь показать его по телевизору? Что подумают люди, когда это услышат?
— Не волнуйтесь, — снова успокоила продюсер. — Мы не станем это использовать.
Наверное, в тот момент они испугались, что Синтия повернется и уйдет, прежде чем они успеют снять ее, поэтому хором принялись уверять, утешать, обещать, что едва эти кадры появятся на экране, наверняка кто-то располагающий хоть какой-то информацией их увидит. «Такое случается сплошь и рядом, — уверяли они. — Мы помогаем полиции распутать давно закрытые дела по всей стране!»
Как только им удалось убедить Синтию в своих благородных намерениях, а старых пердунов, живущих в доме, быстренько увезли, съемка продолжилась.
Я прошел за двумя операторами внутрь и ждал в сторонке, пока они устанавливали камеры, чтобы в разных ракурсах запечатлеть страх и смятение на лице Синтии при входе в дом. Я полагал, что на телевидении пленку отредактируют, может, смажут изображение, выкопают из своих запасников какие-нибудь штучки, чтобы привнести дополнительный драматический накал в событие, которое четверть века назад и так нашли бы достаточно драматичным.
Они провели Синтию наверх, в ее бывшую спальню. Им хотелось снять, как она туда заходит, но Синтии пришлось делать это дважды. В первый раз оператор ждал ее в комнате при закрытой двери. Второй раз они снимали ее из холла. Камера заглядывала ей через плечо, когда она входила в спальню. Когда эти кадры появились на экране, стало ясно, что они использовали какие-то особые линзы, чтобы картинка выглядела пострашнее.
Пауле Мэллой, начинавшей свою карьеру с прогнозов погоды, подправили макияж и уложили обесцвеченные волосы. Затем к их с Синтией юбкам прикрепили маленькие микрофоны, провода от которых бежали вверх под блузками, до самого воротника. Паула потерлась плечом о плечо Синтии, словно они старые подруги, вспоминающие прошлое, причем, увы, не хорошее, а плохое.
Когда они вошли в кухню под жужжание камер, Паула спросила:
— О чем вы тогда думали? — (Синтия шла как во сне.) — Вы все еще не слышали ни звука, не обнаружили брата на втором этаже, спустились сюда, в кухню, но и здесь тоже не было признаков жизни.
— Я не могла понять, что происходит, — тихо сказала Синтия. — Решила, что все уехали рано. Отец отправился на работу, а мать повезла брата в школу. Думала, они на меня злятся за то, что я скверно вела себя накануне.
— Вы были трудным подростком? — спросила Паула.
— Позволяла себе… отдельные проступки. Я ушла в тот вечер с парнем, которого родители не одобряли. Что-то пила. Но я не была такой, как некоторые дети. Хочу сказать, что любила своих родителей, и думала… — тут ее голос дрогнул, — они любят меня.
— В полицейских отчетах того периода упоминается, что вы поссорились со своими родителями.
— Да, — кивнула Синтия. — Из-за того, что не пришла домой вовремя, как обещала, и соврала. Я сказала им ужасные вещи.
— Например?
— Ну… — Синтия поколебалась. — Вы же знаете, как это бывает. Дети говорят родителям такое, чего вовсе не имеют в виду.
— И как вы думаете, где они могут быть сейчас, двадцать пять лет спустя?
Синтия печально покачала головой:
— Я все время задаю себе этот вопрос. Дня не проходит…
— Если бы вы могли передать им что-нибудь сейчас, прямо с экрана, если они каким-то образом живы, что бы вы сказали?
Озадаченная Синтия беспомощно посмотрела в кухонное окно.
— Смотрите сюда, в камеру! — Паула Мэллой обняла Синтию за плечи. Я стоял в стороне и изо всех сил сдерживался, чтобы не войти в кадр и не сорвать с Паулы ее искусственную маску. — О чем вы хотели их спросить все эти годы?
Синтия блестящими от слез глазами послушно посмотрела в камеру и с трудом выговорила только одно слово: