По пути мы должны были проехать Отис, оказавшись в паре миль от карьера, где нашли машину Патриции Бидж.
Я сообщил об этом Винсу и спросил:
— Хочешь посмотреть?
Мы шли примерно со скоростью восемьдесят миль в час. Винс включил антирадар.
— Мы едем довольно быстро, — сказал он. — Почему бы и нет?
Хотя на этот раз там не было полицейских машин, указывающих нужный поворот, я нашел эту узенькую дорогу. «Додж», имеющий более высокий клиренс, справлялся с колдобинами значительно лучше моего синего седана, и когда он перевалил через последний холм и деревья расступились, мне с высокого пассажирского сиденья показалось, что мы сейчас рухнем в бездну.
Но Винс мягко затормозил и поставил пикап на нейтралку, чего я за ним раньше не замечал. Он вылез, подошел к краю и заглянул вниз.
— Они нашли машину вон там, внизу, — подошел я к нему.
Винс кивнул, явно впечатленный.
— Если бы мне понадобилось избавиться от автомобиля с двумя пассажирами, я бы вряд ли нашел более подходящее место, — сказал он.
Я ехал в машине с настоящей коброй.
Нет, не коброй. Со скорпионом. Я вспомнил старую индейскую легенду о лягушке и скорпионе, где лягушка согласилась помочь скорпиону перебраться через реку, если он пообещает ее не жалить. Скорпион согласился, но на полпути вонзил в лягушку свое жало, хотя это означало смерть для обоих. Лягушка, умирая, спросила: «Зачем ты это сделал?», на что скорпион ответил: «Вот такая уж я сволочь».
«Может ли Винс меня ужалить?» — подумал я. Если да, то, уверен, судьба скорпиона ему не грозит. Винс, по моему разумению, умел выживать.
Когда мы приблизились к Масс-Пайк, я снова позвонил Синтии на мобильный, но безответно. Попробовал позвонить и домой, хотя практически не надеялся, что она может там оказаться.
Разумеется, ее не было.
Вероятно, это хорошо, что я пока не могу с ней связаться. Лучше позвоню, раздобыв настоящие новости. Я очень надеялся, что по приезде в Янгстаун они у меня появятся.
Я уже собрался убрать телефон, когда он зазвонил в моей руке. Я подпрыгнул от неожиданности.
— Алло?
— Терри. — Это был Ролли.
— Привет, — сказал я.
— Что-нибудь слышно о Синтии?
— Я разговаривал с ней до отъезда, но она не сказала мне, где находится. Вроде они с Грейс в порядке.
— До отъезда? А где ты?
— Мы как раз сворачиваем на шоссе в Масс, около Ли. Направляемся в Буффало. Вернее, немного севернее.
— Мы?
— Это длинная история, Ролли. И похоже, становится все длиннее и длиннее.
— Куда ты направляешься? — Казалось, он искренне обеспокоен.
— Может, это пустая затея, — сказал я, — но есть шанс, что я найду семью Синтии.
— Ты смеешься?
— Нет.
— Но, Терри, сам подумай, они наверняка давным-давно мертвы.
— Возможно, кто-то остался в живых. Может быть, Клейтон.
— Клейтон?
— Я не знаю. Но сейчас мы едем по адресу, где телефон зарегистрирован на имя Клейтона Слоуна.
— Терри, может, не стоит пытаться? Ты представления не имеешь, во что ввязываешься.
— Вероятно. — Я взглянул на Винса и добавил: — Но я с человеком, который хорошо знает, как вести себя в сложных ситуациях.
Если, конечно, общество Винса Флеминга само по себе не подходило под категорию сложной ситуации.
Мы въехали в штат Нью-Йорк, заплатили пошлину в будке, и вскоре оказались в Олбани. Нам обоим требовалось поесть, а также воспользоваться туалетом, поэтому мы остановились у ближайшего обслуживающего центра. Я купил бургеры и кока-колу и отнес их в машину, чтобы мы могли перекусить во время езды.
— Смотри, ничего не пролей, — предупредил Винс, пикап которого сверкал чистотой. Непохоже, что в этой машине он кого-то убивал. Я воспринял сие как добрый знак.
Нью-Йоркское шоссе проходило по южному краю горного массива Адирондак сразу после Олбани, и если бы моя голова не была забита разными мыслями, я бы по достоинству оценил пейзажи. После Аттики шоссе стало ровнее, как и окрестности по его сторонам. Много лет назад я ехал здесь в Торонто на учительскую конференцию, и этот отрезок пути запомнился мне как бесконечная тягомотина.
Мы еще раз остановились по нужде недалеко от Сиракуз, потратив на это не больше десяти минут.
Говорили мы мало. Слушали радио — разумеется, станции выбирал Винс. По большей части кантри. Я просмотрел его диски в отделении между сиденьями и поинтересовался:
— Никаких «Карпентерз»?
Около Буффало движение стало очень плотным. К тому же темнело. Мне приходилось чаще сверяться с картой и советовать Винсу, как объехать город. Так что за руль я так и не сел. Винс был куда более опытным водителем, и я готов был подавить свой страх, если это позволяло скорее приехать в Янгстаун.
Мы проехали Буффало, двинулись дальше к Ниагарскому водопаду, так и не взглянув на одно из чудес света, затем поднялись по Роберт-Мозес-паркуэй мимо Льюистона, где я обратил внимание на больницу с огромной буквой «Н», светящейся в ночном небе, расположенную рядом с шоссе. Сразу за Льюистоном мы свернули на Янгстаун.
Я не сообразил, уезжая из дома, списать с компьютерного экрана точный адрес Клейтона Слоуна, не распечатал карту. В тот момент я не знал, что мы пустимся в это путешествие. Но Янгстаун оказался деревней, а вовсе не таким большим городом, как Буффало, и мы решили, что легко там сориентируемся. Мы свернули на Локпорт-стрит, затем повернули еще раз на главную улицу.
Я заметил бар с грилем.
— У них обязательно должна быть телефонная книга.
— Я и перекусить не прочь, — сказал Винс.
Я тоже проголодался, но меня снедало беспокойство. Мы были совсем близко.
— Что-нибудь по-быстрому, — согласился я, и Винс нашел место для парковки.
Пока Винс разыскивал свободный стул у бара и заказывал пиво и крылышки, я отыскал платный телефон, но телефонной книги там не оказалось. Бармен достал ее из-под прилавка, когда я попросил.
В книге я нашел адрес Клейтона Слоуна: Ниагара-Вью-драйв, 25. Теперь я его вспомнил. Возвращая книгу, я спросил у бармена, как туда добраться.
— На юг по главной, примерно с полмили.
— Налево или направо?
— Налево. Поедешь направо, окажешься в реке, приятель.
Янгстаун стоял на Ниагаре, напротив канадского города Ниагара-он-зе-Лейк, знаменитого своим живым театром. Я вспомнил, что там проводятся фестивали Шоу, названные так в честь Бернарда Шоу.
Может быть, когда-нибудь в другой раз.