Миниатюрная женщина в белой блузке и черных слаксах переставила корзинку с порционными сливками и начала протирать стойку. Она была тайка или вьетнамка. В общем, из Юго-Восточной Азии. Лет под тридцать, может, больше.
Женщина посторонилась с вежливой улыбкой.
— Кантана, не забудь положить еще мюслей, — сказала Вероника. — Чтобы не получилось, как сегодня утром.
Мы налили себе по чашке кофе и сели за стол.
— Не помню, спрашивала ли я вас прежде или нет. Вы в «Говард Джонсон» заходили?
— Да, — ответил я. — Показывал фотографии всем, даже уборщицам.
Вероника понимающе кивнула.
— А полиция? Они что-нибудь делают?
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Там считают, что она просто сбежала из дома. Рядовой случай. Вообще-то нет никаких свидетельств, что… ну, вы понимаете. Ничто не заставляет предположить, что с ней что-то случилось.
— Да, но они обязаны искать. В любом случае. — Вероника глотнула кофе.
— Я с вами согласен.
Она подняла на меня глаза.
— Вы всегда один. У вас что, нет родственников?
— Здесь никого. Кроме жены, бывшей. Но она недавно попала в аварию и с трудом ходит. Так что мне приходится ездить одному.
— А что с ней случилось?
— Неудачно упала, когда ехала на тросе за катером. Пыталась взлететь на водном парашюте.
— Надо же, я никогда этим не занималась.
— И не пробуйте. Опасно. — Я помолчал. — Но она делает что может. Звонит, ищет в сети. Она встревожена, также как и я.
— Вы давно разведены?
— Пять лет. Сид тогда было двенадцать.
— Она снова вышла замуж?
— Не знаю, официально или нет, но да, у нее есть муж. — Я опять помолчал. — Вы видели рекламные ролики автосалона подержанных автомобилей?
— Видела, и не раз. Так это он?
— Да.
— Когда он появляется на экране, я всегда приглушаю звук, — призналась Вероника. — Он кричит слишком громко.
— Я делаю то же самое, — сказал я, с трудом улыбнувшись.
— А вы так и не женились?
— Нет.
— Трудно представить такого мужчину, как вы, одного. Без женщины.
Вообще-то у меня была женщина. Я встречался с ней время от времени до исчезновения Сид. Но в любом случае наши отношения не были прочными.
— Сидни работала в каком-то месте, где платят наличными, — сказал я.
Вероника усмехнулась:
— Это могло быть где угодно. Признаюсь, такое случается даже у нас. — Поймав мой настороженный взгляд, она добавила: — Да, так поступают многие в гостиничном бизнесе, чтобы сократить налоги.
Я выложил на стол несколько фотографий Сид.
Вероника улыбнулась:
— Ваша дочка красивая. Какие чудные волосы! И знаете, в ней есть что-то скандинавское.
— Да, ее мать наполовину норвежка, — объяснил я. Но мои мысли работали совсем в другом направлении. — Жаль, что ваши камеры наблюдения на автостоянке не работают. Если Сид встречалась там с кем-то, то можно было бы…
Вероника смущенно кивнула:
— К сожалению, камеры висят там только для вида. Чтобы люди думали, что у нас тут все под наблюдением. На большее у нас не хватает средств. Если бы мы входили в какую-то крупную сеть…
Я кивнул, положив фотографии Сид в карман пиджака.
Вероника полезла в сумочку и вытащила небольшую фотографию мальчика месяцев девяти, в рубашечке с картинкой из мультфильма «Томас-Паровоз».
— Как его зовут? — спросил я.
— Ларе.
— Почему вы выбрали такое имя?
Она рассмеялась:
— Выбирала не я, а дочка. Так зовут отца ее мужа. — Она подождала секунду, чтобы я усвоил сказанное. — Это мой внук.
— Кто бы мог подумать…
— Да, внук, — повторила Вероника Харп. — Я родила дочку в семнадцать лет. — Она посмотрела на меня: — Не похожа на бабушку, верно?
Я кивнул:
— Да, не похожи.
Надо же, забеременела в семнадцать.
— Спасибо за кофе, — произнес я, вставая.
Вероника Харп убрала фотографию ребенка.
— Уверена, вы ее скоро найдете и у вас все будет хорошо.
Мы снимаем домик на Кейп-Коде, прямо на берегу. Сидни пять лет. Она бывала на пляжах в Милфорде, но они не идут ни в какое сравнение со здешними. Сидни потрясена, однако быстро приходит в себя и бежит к воде. Мочит ноги и мчится обратно к нам, хохочет и вскрикивает.
Накупавшись и позагорав, мы со Сьюзен решаем, что пора вернуться в наш домик. Поесть и отдохнуть. Тащимся по пляжу, лениво передвигая ноги в песке. Пытаемся поспевать за Сид, которая рвется вперед.
Навстречу идут трое подростков. У одного собака на поводке, крупный, коротко стриженный эрдельтерьер. Поравнявшись с Сидни, он неожиданно скалит зубы и рычит.
Сидни вскрикивает, роняет ведерко и совок и бежит. Пес рвется за ней, но мальчик держит поводок крепко. Сидни бежит к нашему домику и исчезает за дверью.
Мы со Сьюзен бежим за ней. Я оказываюсь у двери первым.
Зову:
— Сидни! Сидни!
Она не отзывается.
Мы в панике обыскиваем дом и наконец находим ее в стенном шкафу. Она сидит скорчившись, спрятав лицо в коленях.
Я хватаю ее на руки и пытаюсь успокоить. Сьюзен обнимает нас обоих. Говорит, что бояться нечего, пес давно ушел.
Позднее она спрашивает Сид, почему она побежала в домик, а не к нам.
— Так ведь он мог съесть и вас тоже, — отвечает дочка.
Я поставил машину напротив магазина «Товары для взрослых». По одну сторону от него располагался цветочный магазин, под другую — часовая мастерская. Окна в магазине были непрозрачные, чтобы прохожие, не дай Бог, случайно не увидели, чем здесь торгуют. Но надписи на стеклах буквами сантиметров тридцать высотой не оставляли сомнений в характере товаров.
«XXX НАСЛАЖДЕНИЯ», «ТОЛЬКОДЛЯ ВЗРОСЛЫХ», «ЭРОТИКА», «ФИЛЬМЫ», «ИГРУШКИ».
Разумеется, не от «Фишер-прайс», [5] подумал я.
Мужчины заходили и выходили с покупками в коричневых бумажных пакетах и торопливо следовали к своим машинам. Неужели здесь есть что-то такое, чего в наши дни нельзя найти в Интернете? Неужели ради этого людям приходится пробираться сюда тайком, подняв воротник, натянув поглубже на уши бейсбольную кепку, спрятав глаза за темными очками? Странно.