– Нет. Ее документальная серия хороша, ничего не скажешь. Но на аспирантский конкурс она заявляла другие работы.
– Женщин? – тихо спросил Ленц.
– Да, и исключительно обнаженных.
– У вас есть эти картины?
– Нет, но у нее наверняка есть. Вы ведь собираетесь нанести ей визит?
Ленц и Кайсер переглянулись, как рыбаки, которые забросили сеть на карася, а выловили огромную жемчужину.
– Залезайте! Живо!
Из фургончика нам махал Бакстер. Кайсер и Ленц вышли из галереи слегка заторможенные, напряженно размышляя над последними словами Уитона, но в голосе Бакстера явно угадывалось нетерпение и они очнулись. Мы все влезли в тесный фургончик, из которого, казалось, выкачали весь воздух.
– Десять минут назад, – сказал Бакстер, – фургон Леона Гейнса был конфискован.
– Черт возьми! – выругался Кайсер. – Кем?
– Банком, которому тот не выплатил кредит. За фургоном приходили еще вчера, но Гейнс их выгнал. А сегодня служащий просто по-тихому открыл гараж, сел за руль и уехал, прежде чем наша доблестная полиция, следившая за домом, успела что-то сделать.
– Где фургон сейчас?
– Один из шерифов округа Джефферсон остановил его на бульваре Ветеранов. Сейчас фургон на шерифской стоянке и ждет наших экспертов. С банком мы уже договорились.
– Гейнс в курсе того, что произошло? – спросил Ленц.
– Да. В настоящий момент он, как водится, колотит свою подругу. Вопли разносятся по всей улице, а наша наружка любуется избиением через окно.
Ленц пораженно покачал головой.
– Он вооружен?
– Точно не известно. Но это Луизиана, – отозвался Кайсер. – Здесь у всех есть стволы. Что мы знаем о его подружке?
– Ее зовут Линда Напп. Двадцать девять лет. Официантка. Они вместе уже год. Время от времени разъезжаются, но потом съезжаются снова. Что будем делать? Пойдем к нему сейчас или обождем?
– Сейчас! – сказал Кайсер. – В таком состоянии он быстро расколется, если есть в чем. Зайдем, угомоним его и запустим Джордан.
Бакстер обернулся и дохнул на меня ароматом крепкого кофе.
– Надеюсь, вы понимаете, что теперь вам предстоит совсем другая встреча? Гейнс был дважды судим и вообще… весьма неприятный тип.
– Мне это известно. Кайсер вооружен, за домом установлено наблюдение. Я готова.
– Уверены?
– Абсолютно.
– Ну и отлично.
Бакстер стукнул кулаком в перегородку, давая шоферу знак двигаться. Взревел мотор. Мы сдали чуть назад и вырулили с университетской аллеи. В полумраке фургона я перехватила взгляд Кайсера. Он взял меня за руку и чуть сжал ее – благодарил за решимость.
* * *
Леон Гейнс обитал в жалкой времянке на Фререт-стрит, почти у самой реки. В этом квартале жило много афроамериканцев. Здесь каждый сам за себя, а наличие судимости у соседа не повод для беспокойства. Старики просиживают дни напролет на покосившихся скамейках, время от времени прикладываясь к чему-то вонючему, запрятанному в бумажный молочный пакет. Судачат между собой о том о сем, провожают ленивыми взглядами каждую машину. Дошколята шляются по дворам и главной улице, не зная, чем себя занять, а их старшие братья и сестры прогуливают занятия и покуривают в подворотнях. Для начала наш шофер устроил нам небольшую экскурсию по микрорайону, а потом припарковался чуть в стороне от дома Гейнса.
Бакстер распахнул заднюю дверцу фургончика.
– Вперед! Запомни, Джон, другого такого шанса с Гейнсом у нас не будет.
Кайсер молча кивнул и быстрым шагом двинулся вдоль тротуара. Доктор Ленц едва поспевал за ним. Через несколько секунд в колонках раздался голос Джона:
– Что бы я ни говорил, что бы ни делал, принимай все как должное.
– В каком смысле? – Это голос Ленца.
– Там поймешь. Все будет хорошо. И напомни мне, пожалуйста, что его надо спросить про Марселя де Бека. Уитона мы не спросили.
– Черт, ты прав.
Бакстер обернулся ко мне.
– Джордан, вы пропустили почти все утреннее совещание. Могу вас просветить. Нам удалось точно установить, что Марсель де Бек и Кристофер Вингейт находились последнее время в большой ссоре. Об этом говорят все, кто их знал. Когда Вингейт продал японцу картины, обещанные де Беку, последний пообещал отомстить и сдержал обещание – расстроил одну крупную сделку, в которую Вингейт вложил свои средства.
– Какую сделку?
– Подробностей мы пока не знаем.
– Я отсюда слышу, как орет Гейнс, – донесся из колонок голос Ленца. Он явно нервничал.
– Подходим, – спокойно сообщил нам с Бакстером Кайсер.
Мы услышали, как их башмаки застучали по ступенькам крыльца. Затем хлопнула дощатая рамка с натянутой на нее противомоскитной сеткой и раздался тяжелый стук в дверь.
– Леон Гейнс! – громко позвал Кайсер. – Открывай! ФБР!
Крики, доносившиеся через колонки и до нас с Бакстером, стихли. Наступила пауза. Потом кто-то приглушенно выругался. Бакстер прерывисто вздохнул и шепнул мне:
– Парень явно на взводе…
В колонках раздался треск. Мы поняли, что резко распахнули дверь. Затем неизвестный с явным нью-йоркским произношением рявкнул:
– Какого черта? Вы кто такие? Банковские клерки? Если так, то я вам тут кое-чего припас!
– Специальный агент Джон Кайсер, ФБР. Я для тебя тоже кое-чего припас, Леон. Ордер на обыск. Прочь с дороги!
– ФБР?.. – Пауза. – Ордер?.. За что?!
– Отойди от двери, Леон.
– О чем вы, ребята? Это мой дом, я тут хозяин!
Мы с Бакстером услышали приглушенный женский голос, донесшийся из недр дома, и тут же Гейнс заорал:
– Заткнись, дура! Исчезни!
– Я в последний раз прошу тебя отойти с дороги, – раздался спокойный голос Джона. – Либо ты отойдешь сам, либо я тебя отодвину.
– Хорошо, хорошо, только сначала ордер покажи!
В колонках что-то заскрипело, зафонило, затем Гейнс охнул и сквозь зубы выругался.
– Что это было? – испугалась я.
– Он его отодвинул, – пробормотал Бакстер. – Как и обещал. С уголовниками иначе нельзя. Другого стиля общения они не понимают.
– Итак, Леон, слушай меня внимательно, – вновь раздался в наушниках голос Кайсера. – Мы можем поболтать с тобой, а можем вывернуть всю твою халупу наизнанку. Для начала поболтаем. Если мне понравится то, что я от тебя услышу, мы, возможно, обойдемся без обыска. Если не понравится, произведем обыск, во время которого случайно… – ты меня понимаешь, совершенно случайно – можем наткнуться на припрятанные наркотики или ствол. После этого тебе будет одна дорога – обратно в «Синг-Синг».