– На самом деле.
– Знаете, меня просто восхищает, что вы не побоялись говорить об этом. Хотя Джон и остальные все слышали на том конце провода.
– С тех пор прошло много времени, боль успела притупиться.
– Притупиться?!
– Вы правы… такое не забывается.
Она энергично закивала.
– Вот и я так думаю!
– С вами, надеюсь, ничего подобного не случалось?
– Ну, такого, конечно, не было. Однажды, еще в колледже, один бейсболист пытался зажать меня в отцовской машине. Я нарочно выждала паузу, а когда он выставил напоказ свое сокровище, сделала так, что он тут же пожалел об этом.
– Вы молодец.
– Да… Но это было легко. Совсем другое дело, когда на охоту выходит профессионал. Он долго высматривает будущую жертву, выбирает удобный момент для атаки, у него есть специальное снаряжение…
– У нас нет данных, подтверждающих, что всех жертв похищений насилуют, – напомнила я.
– А как же женщина, которую похитили с автостоянки у магазина Дориньяка?
Кровь прилила к моим щекам.
– Это, конечно, еще не доказывает, что остальных постигла та же участь, – продолжала Венди. – К тому же мы далеко не уверены, что тот случай связан с остальными похищениями.
Венди только сейчас заметила, что я загородила ей дорогу и молча смотрю в глаза.
– Что?..
– Женщина, которую похитили с автостоянки, была изнасилована?
На лице Венди отразилось смущение.
– Во влагалище нашли следы семени. Может, она просто занималась сексом незадолго до похищения. Впрочем, патологоанатом высказался в пользу версии об изнасиловании…
Я очнулась от того, что заморосил мелкий дождик. Я знала, что полиция обнаружила под ногтями жертвы частички чужой кожи и крови. И именно поэтому всех четверых подозреваемых обязали пройти биологическую экспертизу. Но, оказывается, этим дело не ограничилось. А мне никто ничего не сказал… Я машинально глянула на реку и увидела, как по рябой поверхности воды сильнее застучал дождь.
– Похоже, я брякнула лишнее, да? – виновато произнесла Венди. – Для вас это стало новостью?
– Для меня это стало новостью.
– Думаю, вас просто хотели уберечь от неприятной информации. Чтобы лишний раз не травмировать. Принимая во внимание… ну и вообще.
У меня задрожал от ярости подбородок при мысли, что это решение было принято Джоном. А кем еще? Как он мог… как он посмел дозировать доводимые до меня сведения?
И тут же – без всякого перехода – мне снова привиделась Джейн. Униженная, раздавленная, изувеченная насильником…
– Черт, мне теперь попадет… – пробормотала Венди, прикусив губу. Но вместо просьбы не выдавать ее вдруг сказала: – А они поступили по-свински! Раз уж был уговор делиться всей информацией, значит, и надо было делиться!
Я машинально провела ладонью по мокрому от дождя лбу и на негнущихся ногах двинулась по набережной дальше, не обращая внимания на непогоду. В Новом Орлеане дожди коротки.
– Может, спрячемся куда-нибудь? – робко предложила Венди.
– Зачем?
Туристов и бегунов на тропинке стало заметно меньше. Лишь рыбаки оставались на своих местах. Уж что-что, а осенний дождик никоим образом не мог отвлечь их от любимого занятия.
Позади нас вдруг раздался неприятный скрежет. Мы с Венди непроизвольно вздрогнули и обернулись. Это был всего лишь трамвай. Мы как раз проходили мимо «Кафе дю монд». До нас вновь донесся аромат свежесваренного кофе и горячих оладий. У меня засосало под ложечкой.
– Собака Павлова… – пробормотала я.
– Что?
– Аромат еды вызывает у меня обильное слюнотечение.
Она улыбнулась:
– А можно… один личный вопрос?
– Валяйте.
Венди потупилась, и я догадалась, о чем она собирается меня спросить.
– Похоже, Джон увлекся вами.
– Похоже…
– А вы?
– Я тоже.
К нам приближался человек в нейлоновой шапочке. Венди напряглась, ожидая, пока мы с ним разминемся. А когда это случилось, еще несколько секунд провожала его внимательным взглядом. Потом вновь потупилась.
– Джон мне нравится. Да вы это знаете… И он тоже знает. Наверное… Надо быть слепым, чтобы не видеть этого. Я такая… Не умею таиться. Если мне кто-то нравится, это видно всем в радиусе трех миль.
– Редко кто умеет держать свою влюбленность в тайне от окружающих. Особенно если это действительно влюбленность, а не что-то другое.
– Ну вот… Но ему, наверное, нужна другая женщина. Не такая, как я, – внешне спокойно продолжала Венди. – Не то чтобы он ко мне плохо относится. Как раз наоборот. Но… словом, вы понимаете, о чем я.
– Понимаю. Что ж тут можно поделать…
Она пожала плечами.
– Самое смешное, что я вовсе не ревную его к вам. Правда! Вот если бы это была какая-нибудь другая девчонка из нашего офиса, тогда да… – Она ловко пнула подвернувшийся под ногу камешек. – Тогда совсем другое дело! Я бы мучилась, постоянно сравнивала себя с ней, выискивала у нее недостатки, возмущалась… А вот к вам не ревную. Вы не такая, как они.
Мы приближались к скамейке, на которой сидел гитарист и наигрывал нежные блюзовые мелодии. Позади него стояла женщина и держала над ним раскрытый зонт. Не столько над ним, сколько над гитарой. У скамейки жались друг к другу несколько случайных слушателей.
– Да такая же в точности, – возразила я. – Я тоже женщина.
– Нет, я не это имела в виду! Те девчонки, которых я знаю по работе, постоянно что-то пытаются всем доказать. Каждый день. Для них мужской взгляд – вызов, малейший знак внимания – шанс. Они зациклены на этом. И ни о чем другом не способны думать. Я сама такая же. А вам… Такое ощущение, что вы просто идете по жизни и она сама подстраивается под вас. А вам плевать. Вы ничего и никому не доказываете. И не вымаливаете себе уважение, а воспринимаете его как должное. Вот!
– Просто я гораздо старше. У меня тоже был тот период в жизни, о котором вы говорите. Но остался далеко позади.
– Ну да. Хоть дело не в возрасте, а именно в опыте. Вы объездили весь мир, побывали на всех современных войнах, своими глазами наблюдали за ходом настоящих боевых действий и все такое. Вы просто не замечаете, какими глазами смотрят на вас Джон и Бакстер, как они к вам относятся! Любая девчонка у нас в офисе не смеет и мечтать об этом. Иногда к нам заезжают женщины-начальники… ну, такие… с большими погонами… Так даже им это не светит!
– У вас все впереди, Венди. Вот попомните мои слова. В один прекрасный день вы проснетесь и поймете, что из зрителя превратились в участника этой большой игры под названием «Жизнь». И обратной дороги не будет. А иногда вам захочется обратно…