Первая глава описывала период времени, следующий сразу за зачатием. В книге говорилось, что в некоторых случаях утренняя слабость может появляться уже в первые сутки. Почти так же скоро могут наступить изменения в восприятии вкуса пищи, напитков, запахов.

Она отложила книгу и, подобрав ночную рубашку, посмотрела на уродливый красный рубец, пересекающий ее живот. Швы уже начали рассасываться. Мистер Ванроу заверил ее, что шрама не останется.

Она вспомнила о странном сне, который она видела под наркозом, и вздрогнула, несмотря на теплое утро.

Это был всего лишь сон. Или галлюцинация. Она подумала о странном мужчине из «Бритиш телеком». Почему он присутствовал в ее сне? Во сне важна каждая деталь. Люди, которых ты видишь во сне, появляются там не просто так. Может быть, образ человека из «Бритиш телеком» означал те усилия, которые она затратила на ремонт дома. Может, ей снилось это потому, что она решилась на эту операцию частично для того, чтобы спасти дом, и свидетельствовало о том, что ее усилия не пропали даром. Но почему он, а не Гарри-маляр или один из тех многих продавцов строительных материалов, которых этот дом видел за последние два месяца?..

Было время, они с Джоном любили обсуждать свои сны, и она подумала, не рассказать ли ему этот, но решила не рисковать: содержание сна было слишком личным и, кроме того, она не хотела затрагивать сейчас вопросы секса.

Сьюзен вернулась к «Санди таймс». Прочитав основной раздел, она взяла «Мейл он санди». Ее внимание привлекла статья на седьмой странице. Она прочла ее дважды.

– Джон? – позвала она.

Джон был погружен в чтение приложения.

– Да?

– Этот композитор, который доставлял тебе столько неприятностей… его звали Зак Данцигер?

Джон даже не поднял глаз от газеты.

– Маленький высокомерный говнюк.

Она дала ему газету, отметив, где читать, указательным пальцем.

– Посмотри сюда.

Джон неохотно, подавляя раздражение, посмотрел. Она прервала его на середине статьи о новом двухместном спортивном БМВ; он хотел купить эту машину и думал, что скажет на это мистер Сароцини. Можно, конечно, купить ее в рассрочку, и тогда цифры в отчете будут выглядеть не так плохо.

Небольшая фотография, имя с фамилией: «Зак Данцигер», а затем слово «скончался».

Схватив газету обеими руками, Джон взахлеб прочел заметку. Она была короткой, без подробностей. В ней говорилось, что вчера утром британский композитор и бывшая рок-звезда Зак Данцигер был найден мертвым в отеле «Плаза» в Нью-Йорке. Предполагаемая причина смерти – передозировка наркотиков. Данцигер написал музыку для трех мюзиклов, с успехом прошедших по всему миру и переведенных на двадцать языков, и более чем для тридцати фильмов. Он был трижды женат, со своей последней супругой проживал раздельно. Оставил сына и двух дочерей от первых двух браков.

– Ни хрена себе!

– Что это значит? – тихо спросила Сьюзан.

– Это значит, что его иск скончался вместе с ним. – Джон улыбнулся. – Мне бы надо пожалеть беднягу, но я не могу – очень уж по-свински он себя вел. Для нас это хорошие новости. Мистер Сароцини будет доволен. – Он перечел статью и добавил: – Господи, ну почему этого не случилось месяц назад? Все разрешилось бы само собой, и нам не пришлось бы… – Он замолчал на полуслове, заметив, какое у Сьюзан стало лицо. – Прости, – сказал он. – Не надо было мне этого говорить. Нельзя радоваться чужому горю, но я все же рад – такой уж скотиной он был.

– Странное совпадение, как ты считаешь? – сказала она.

– Что?

– Так мало времени прошло… и он умер. – Сьюзан покачала головой. – Ладно, это я так.

Джон покосился на нее и перечитал статью. Ему пришло в голову изречение, что о мертвых плохо не говорят, но все же он не мог удержаться от улыбки, когда взглянул на фотографию Данцигера и вспомнил тот разговор в адвокатском офисе. Данцигер тогда был в пиджаке с пуговицами из стразов, его голова была похожа на половую щетку, а с лица не сходила кислая высокомерная гримаса.

Сьюзан посмотрела на небо: ни облачка. Куда же девается сегодня все солнечное тепло?

28

С кофе у Сьюзан были большие трудности: даже самый слабый его запах заставлял желудок сжиматься, как при кружении на карусели. А ведь скоро придет Фергюс. Ей иногда казалось, что он существует только благодаря кофеину, а в жилах у него течет не кровь, а колумбийский черный двойной обжарки.

Был вторник. Операцию сделали в прошлую среду, а месячные ожидались через неделю. Это в том случае, если кофе – всего лишь совпадение, хотя к нему прибавился еще и запах сигарет и алкоголя, и ей ничего не хотелось есть, кроме сухого печенья.

Может, это грипп?

Конечно, Сьюзан Картер, это грипп. Какое совпадение – подхватить грипп с симптомами беременности через несколько дней после искусственного оплодотворения.

Искусственного ли?

Этот вопрос был тут как тут каждый раз, когда она бралась привести в порядок свои мысли. В голове сразу же возникал человек из «Бритиш телеком», он улыбался, выходил из темноты и приближался к ней. Как она ни пыталась избавиться от него – не могла. Только он точно знал, было ли то, что она видела, галлюцинацией.

Через неделю она будет точно знать, беременна она или нет. Надо пережить эту неделю и горячо помолиться о том, чтобы месячные все-таки пришли.

Когда Тони Уэйр узнал о том, что Зак Данцигер умер, он отреагировал на это совершенно так же, как Джон. Голос адвоката, звучащий по телефону, выражал искреннюю радость, несмотря на то, что он потерял возможность получить гонорар за защиту «Диджитрака» в суде.

Тони Уэйр единственный знал правду о соглашении Джона с мистером Сароцини: вместе с Джоном он проверил все поступившие от Ферн-банка документы перед тем, как Джон их подписал. Уэйр был умницей и жил не на широкую ногу, хотя и был компаньоном в крупной лондонской юридической фирме и зарабатывал не меньше трехсот пятидесяти тысяч фунтов в год. Он работал с Джоном с самого основания «Диджитрака».

– Сьюзан намекнула мне, – сказал Джон, – что считает, что смерть Данцигера как-то связана с нашим соглашением с Ферн-банком. Мне кажется, у нее легкая паранойя.

Тони засмеялся и сказал:

– В этой вырезке из «Санди таймс», которую ты переслал мне по факсу, говорится, что полицейский департамент Нью-Йорка расценивает его смерть как стопроцентное самоубийство. Данцигер расстался со своей третьей женой, недавно проиграл дело об опекунстве, плотно сидел на наркотиках – по мне так этого достаточно для того, чтобы впасть в депрессию. Эти композиторы все психованные.

– Точно. И мне до лампочки. Этот недомерок чуть не погубил мой бизнес и всю мою жизнь.

– Как там твой партнер?