Ра проверил часы на приборной панели: половина седьмого вечера. Хорошо. До следующей порции чая еще полчаса. Времени уйма. И термос на месте: на сиденье рядом с ним.
Ближе к дому аллея становилась круговой; посередине низкая стенка огораживала подсвеченный зеленым фонтан. Ра осторожно объехал фонтан, миновал гараж на четыре машины и стену огромного особняка и остановился у крыльца, ведущего к большой и внушительной парадной двери. Дверь оказалась закрыта.
Ра забеспокоился. Он любил, когда пассажиры уже ждали его снаружи. А иначе как понять, сколько придется ждать? И столько всего предстоит решить!
Например, заглушить ли мотор или оставить его включенным. А если заглушить мотор, выключать ли свет? Но перед тем как заглушать мотор, тоже нужно кое-что проверить. Бензин… Три четверти бака. Масло… Давление в норме. Температура… Температура отличная. В такси столько всего нужно упомнить. И не забыть включить счетчик, если пассажиры не выйдут через пять минут. Но самое главное — чай, по часам, каждый час. Ра скосил глаза вбок — проверить, на месте ли термос. Термос оказался на месте.
Такси, собственно говоря, не его, оно принадлежит одному знакомому, который сдает его Ра в аренду. Ра работает в те часы, когда владельцу неохота садиться за руль. В основном по ночам. Иногда работать приходится дольше. Вот, например, сегодня — канун Нового года. Ночь обещает быть очень длинной, а на смену он заступил рано. Но Ра ничего не имел против. Ночь — это хорошо. Для него все равно что день, только темнее.
Парадная дверь приоткрылась. Ра напрягся и сделал глубокий вдох — так его научил психиатр. Если честно, он терпеть не мог пассажиров, которые садились в его такси и вторгались в его личное пространство, — кроме пассажирок в красивых туфлях. Но с захватчиками приходилось мириться. Он доставлял их до места назначения, высаживал и освобождался.
Уже выходят… Мужчина высокий и стройный, волосы зачесаны назад, на нем смокинг и галстук-бабочка; пальто он небрежно повесил на руку. На его спутнице меховой жакет, рыжие волосы красиво уложены, так и струятся вокруг головы. Красивая, похожа на знаменитую актрису, вроде тех, чьи фотографии он видит в газетах, которые пассажиры оставляют в такси, или по телевизору — в репортажах о звездах, которые ходят на премьеры.
На саму пассажирку он едва посмотрел. Сразу увидел ее туфли. Черные замшевые, с тремя ремешками на лодыжках, на высоких каблуках с тускло поблескивающими металлическими набойками.
— Добрый вечер! — поздоровался мужчина, открывая для своей спутницы дверцу. — В отель «Метрополь», пожалуйста.
— Красивые туфли, — сказал Ра, вместо ответа, обращаясь к женщине. — «Джимми Чу», верно?
Голос у нее оказался визгливый.
— Да, вы правы, — горделиво и радостно ответила она.
И дерзкий, свежий аромат ее духов он тоже узнал, но ничего не сказал. «Оскар де ла Рента»… Приятно пахнет, ему нравится.
Ра завел мотор, в последний раз припоминая, не упустил ли чего. Включить счетчик. Пристегнуться. Закрыть дверцы. Снять с ручника. После того как высадил предыдущих пассажиров, он еще не смотрел покрышки, но их он проверял полчаса назад; скорее всего, они в порядке. Посмотреть в зеркало. Заодно покосился на лицо пассажирки. Определенно красивая. Ему очень захотелось еще раз увидеть ее туфли.
— К главному входу, — велел мужчина.
Выруливая на аллейку, Ра производил мысленные подсчеты: 2,516 мили. Он точно определял расстояния, потому что выучил наизусть карту города. До брайтонского «Хилтон-Метрополя» 4,28 ярда, или 2,186 морской мили, или 4,04897 километра, или 0,404847 шведской мили. В зависимости от пробок поездка обойдется примерно в девять двадцать.
— У вас в доме унитазы с верхними бачками или компакты? — спросил он.
Пассажиры замолчали. И только когда Ра вырулил на шоссе, мужчина покосился на свою спутницу, поднял глаза и ответил:
— Компакты. А что?
— Сколько у вас в доме туалетов? Наверное, не один, а?
— Хватает, — ответил мужчина.
— Могу сказать, где есть отличный унитаз с верхним бачком, — в Уортинге. Если интересуетесь, могу свозить посмотреть. — Ра все больше оживлялся. — Отличный экземпляр! В общественном туалете у пирса.
— Нет, спасибо. Я унитазами не интересуюсь.
Парочка на заднем сиденье притихла.
Ра катил по улицам и косился в зеркало на лица пассажиров. На них падал свет уличных фонарей.
— Раз у вас компакты, наверное, вода кнопкой спускается, — заметил он.
— Угу, — буркнул мужчина. — Да. — Потом он поднес к уху мобильник — ему кто-то звонил.
Ра последил за ним в зеркало и перевел взгляд на женщину:
— У вас ведь четвертый номер? [1] Я про туфли.
— Да! Откуда вы знаете?
— Сразу вижу. Я всегда вижу, ага-ага.
— Вы просто молодец, — похвалила его пассажирка.
Ра замолчал. Наверное, он слишком много болтает. Владелец такси уже говорил, что пассажиры на него жаловались: мол, он слишком много болтает. А пассажирам не всегда хочется разговаривать в пути. Терять работу Ра совсем не хотелось. Поэтому он замолчал. Поворачивая налево у набережной, он все думал о туфлях своей пассажирки. На набережной в такси немедленно ударил порыв ветра. Движение здесь было плотное; ползти пришлось еле-еле. Но насчет цены он оказался прав.
Когда он подъехал ко входу в отель «Метрополь», на счетчике высветилось ровно девять двадцать.
Мужчина протянул ему десять фунтов.
— Сдачу оставьте себе, — сказал он.
Ра смотрел парочке вслед. Они вошли в отель. Ветер растрепал рыжие волосы пассажирки. Он следил, как туфли «Джимми Чу» скрываются за дверью-турникетом. Красивые туфли! Он очень возбудился.
Его волновала предстоящая ночь.
Сколько сегодня еще будет туфель! Особенных туфель для особенной ночи…
31 декабря, среда
Суперинтендент уголовной полиции Рой Грейс смотрел из окна своего кабинета в черную ночную пустоту. Он видел освещенную автостоянку у супермаркета через дорогу, огни Брайтона и Хоува вдали. Завывал ветер. Через щели в оконной раме тянуло свежестью.
Канун Нового года. Грейс посмотрел на часы: шесть пятнадцать. Пора идти. Пора оставить безнадежную попытку прибраться на столе и ехать домой.
Перед каждым Новым годом всегда одно и то же. Грейс давал себе зарок навести порядок на столе, разобраться со всеми бумагами и начать новый год с чистого листа. И всякий раз благие намерения рассыпались в прах. Завтра он вернется сюда и снова увидит в кабинете безнадежный беспорядок. Даже хуже, чем в прошлом году. А в прошлом году было еще хуже, чем в позапрошлом.