В двести одном номере есть двести один сейф. И почти все они загружены: круглый год в «Гранде» занято восемьдесят процентов номеров.
Один сокамерник учил его, как лучше брать сейфы в отелях. Нет, не как их взламывать — в таких уроках Даррен не нуждался, и у него были все необходимые инструменты. Сокамерник давал ему советы, как воровать из сейфов и не попадаться.
Все просто: нельзя жадничать. Брать надо из каждого понемногу. Если увидишь, скажем, двести фунтов наличными или иностранную валюту, бери процентов десять. И всегда только деньги, никаких побрякушек! Иногда так и подмывает прихватить еще и украшения, но из-за них поднимется шум. А из-за двадцатки — нет. А десять раз по двадцать — уже двести. Обходи номера по нескольку раз на дню, и скоро у тебя образуется кругленькая сумма. Даррен подсчитал: так можно получать по штуке в неделю. Пятьдесят штук в год. Да… Заманчиво!
Он дал себе слово, что на этот раз не попадется. Больше за решетку не сядет. Конечно, в тюрьме Льюиса в чем-то даже удобнее, чем в приюте Святого Патрика, но скоро его переведут в отдельный отсек, а попозже, если удастся скопить, он внесет залог за собственное жилье. Начать можно с чего-то скромного. Потом он найдет себе женщину. Если жить экономно, за несколько лет можно накопить на квартиру. А может, и на дом… Ха! Вот какая у него мечта.
В половине седьмого вечера он неспешно брел по Уэстерн-роуд в сторону приюта. Под вечер подморозило; Спайсер шел понурив плечи, сунув руки в карманы спецовки. До осуществления его мечты еще очень далеко.
По пути он заглянул в паб «Норфолкский щит» у Норфолк-сквер и выпил кружку пива с прицепом из виски. Хорошо пошло! Вот еще по чему он скучал, пока мотал срок. По возможности не спеша выпить в пабе. По таким вот простым вещам. Маленьким удовольствиям. Он купил еще одну кружку пива, вышел на улицу и закурил. Какой-то старик, тоже с пивной кружкой в руке, курил трубку. Старик попытался завязать с ним разговор, но Спайсер не стал отвечать ему. Он думал. На один только отель рассчитывать не стоит, надо и другим заняться… Осмелев от выпитого, он решил: «Почему бы и не сейчас?»
Грабить дома удобнее всего зимой, от четырех до пяти вечера. Уже темно, а хозяева еще на работе. Сейчас уже поздновато. Но в прошлое воскресенье, гуляя по окрестностям и присматриваясь, он нашел в Хоуве одно очень перспективное местечко. В половине седьмого вечера в пятницу там почти наверняка никого нет. Любопытно, любопытно!
Спайсер не сомневался: то место — не пустышка.
Он не спеша допил пиво и докурил сигарету. У него еще масса времени. Он зайдет в приют, возьмет сумку с набором инструментов, купленных или сделанных им собственноручно за много лет. Он успеет и дело сделать, и вернуться в приют к закрытию. Да, точно успеет!
К закрытию… К закрытию… После выпивки в голове зашумело. К закрытию… Закрытие… Крытка…
Спайсер невольно улыбнулся.
— Смешное вспомнил? — спросил старик. — Не хочешь рассказать?
Спайсер покачал головой.
— Не-а, — ответил он. — Не хочу!
16 января, пятница
Без четверти семь Рой Грейс сидел в отдельном кабинетике сбоку от общего зала на четвертом этаже главного полицейского управления. Огромное семиэтажное здание стояло на Джон-стрит, совсем рядом с районом Кейптаун и всего в паре сотен шагов от Эдвард-стрит — то есть от того места, где, по прогнозу Джулиуса Праудфута, Туфельщик нанесет следующий удар. Отсюда удобнее всего было координировать действия подчиненных.
За короткий промежуток времени после утренней оперативки суперинтендент успел заручиться поддержкой помощника главного констебля Ригга. Тот нажал на нужные кнопки, и Грейс организовал оцепление, в котором участвовали двадцать сотрудников полиции в штатском. Он надеялся, что завтра число участников операции удастся довести до тридцати пяти человек.
Восемь человек из отдела наружного наблюдения патрулировали улицы квартала — пешком и на машинах. Еще двенадцать человек, в том числе кое-кто из особой следственной группы плюс несколько патрульных и дорожных инспекторов, которых временно прикомандировали к ним, разместились на верхних этажах жилых домов, в стратегически важных пунктах на Эдвард-стрит, Истерн-роуд и в близлежащих переулках. Как бывает в таких случаях, сотрудники полиции следили за улицами из окон квартир — с согласия владельцев.
Перед Грейсом на столе стояли мониторы, на которые передавалось изображение с камер, расположенных во всех ключевых местах. Грейс мог немедленно получить изображение с любой из трехсот пятидесяти камер в центре города, а также увеличить изображение, кадрировать его или повернуть под нужным углом. В этом кабинете во время важных мероприятий, например съездов политических партий, демонстраций или, как сейчас, полицейской операции, обычно сидел тот, кому поручали координировать деятельность по обеспечению безопасности.
Заместитель Грейса, в обычной жизни начальник оперативно-следственного отдела брайтонской полиции, руководил из дежурной части действиями двух своих помощников. Одна из них, женщина в чине инспектора уголовной полиции, сейчас сидела на одной из улиц Брайтона в машине без опознавательных знаков и координировала действия уличных групп слежения. Второй помощник, Рой Аппс, старший инспектор участка на Джон-стрит, принимал сообщения от сотрудников, следящих за улицами из жилых домов. Они сообщали ему по рации обо всем, что привлекло их внимание.
Пока все было спокойно. Грейс радовался, что нет дождя, — многие сотрудники полиции в шутку называют плохую погоду «полицейским душем». Во время сильных ливней преступлений совершается меньше. Ворам, убийцам и прочим злодеям так же не нравится мокнуть под дождем, как и добропорядочным гражданам. Хотя, судя по опыту, Туфельщик питал склонность к небольшому, моросящему дождику.
Приближался к концу час пик; Истерн-роуд постепенно затихала. Грейс не сводил глаз с мониторов. В какой-то момент он позвонил Клио, сказал, что, скорее всего, вернется поздно — пусть она его не ждет. Клио ответила, что устала после вчерашней ночи и сегодня ляжет спать пораньше.
— Постараюсь тебя не разбудить, — сказал Грейс.
— А я как раз хочу, чтобы ты меня разбудил, — ответила Клио. — Хочу знать, что ты дома, живой и невредимый.
— Целую, — попрощался Грейс и вернулся к работе.
Вдруг зазвонил внутренний телефон: это был его заместитель.
— Шеф, — сказал он, — только что поступил сигнал от одной машины; они засекли такси Джона Керриджа. Такси только что повернуло на Олд-Стейне со стороны набережной.
Грейс напрягся, как всегда, когда что-то начиналось.
— Ясно. Предупредите всех.
— Есть, сэр!
Грейс переключил рацию на канал, которым пользовались группы слежения. Как раз вовремя. Он услышал взволнованный голос патрульного сквозь треск радиопомех:
— Объект повернул направо, на Эдвард-стрит!