– Росс, вы здесь, слава богу. Спасибо. Спасибо, что пришли.
С трудом удержалась, чтобы из благодарности не стиснуть его в объятиях.
– Простите за задержку. Когда вы позвонили, у меня был срочный вызов.
– Нет-нет, – возразила она, – что вы, спасибо. Я очень признательна.
– Как Кейтлин?
– Ужасно. Кричит от болей в животе, плачет.
Линн провела его в спальню. Там стоял растерянный Люк, держа Кейтлин за руку. В слабом свете ночника по лицу девочки текли капли пота. Шея и руки расцарапаны.
– Привет, – поздоровался доктор. – Как себя чувствуешь?
– Знаете, – хрипло выдохнула она, – на самом деле не очень-то хорошо.
– Боли острые?
– Все болит. Пожалуйста… сделайте, чтоб не чесалось.
– Где именно болит, Кейтлин? – уточнил доктор.
– Домой хочу, – прошептала она.
Росс Хантер нахмурился.
– Домой? – переспросил он и мягко добавил: – Ты дома.
Она качнула головой:
– Вы не понимаете.
– Все нормально, – вмешалась Линн. – Она говорит о доме, где мы раньше жили. Зимний коттедж… в деревне под Хенфилдом.
– Почему ты туда хочешь, Кейтлин? – спросил доктор.
Кейтлин взглянула на него, открыла рот для ответа, задохнулась, с трудом отдышалась, еле слышно сказала:
– По-моему, я умираю, – закрыла глаза, испустив долгий страдальческий стон.
Росс Хантер взял девочку за руку, сосчитал пульс, пристально посмотрел на нее:
– Можешь описать боль в животе?
– Ужас, – пробормотала она с закрытыми глазами. – Огнем горит. Я сгораю. – Неожиданно дернулась, завертелась из стороны в сторону, как обезумевшее животное.
Линн включила верхний свет.
– Ничего, дорогая, ангел мой, ничего. Все будет хорошо…
– Можешь точно показать, где болит?
Кейтлин распахнула халат, показала. Росс Хантер положил туда руку, подержал, посмотрел ей в глаза. Пообещал вернуться через пару минут, взял Линн за руку, вывел из комнаты, закрыл за собой дверь.
Пепельно-серый Люк стоял на лестничной площадке.
– Все будет хорошо? – спросил он.
Линн кивнула. Она хотела остаться наедине с врачом, поэтому сказала:
– Не принесешь мне воды?
– Нет… э-э-э… конечно. – Люк направился вниз.
– Линн, – начал доктор Хантер, – ее надо немедленно везти в больницу. Я крайне озабочен ее состоянием.
– Росс, пожалуйста, обождем до завтра, до полудня. Бывают моменты, когда она кажется по-настоящему сильной, потом становится хуже. Она еще продержится.
Он положил руки ей на плечи, твердо взглянул в глаза:
– Возможно, набравшись сил, она временами ненадолго приходит в себя, но не обманывайте себя. Вы должны понять, что без срочной медицинской помощи девочка может не дожить до завтрашнего дня. Организм отравлен токсинами.
Линн пошатнулась, по ее щекам полились слезы, голова закружилась. Сильные руки доктора удержали ее. Надо быть сильной. Пройти путь до конца. Сейчас надо быть по-настоящему сильной. В полдень немка за ними приедет. Всего несколько часов. Надо продержаться.
Она решительно взглянула на Росса Хантера:
– Не могу. Только не сейчас.
– Да почему же, ради всего святого? Вы с ума сошли?
– Я ей не позволю умирать в больнице. Вот что будет: она поедет туда умирать.
– Нет, если срочно получит медицинскую помощь.
– Без новой печени умрет, Росс, а я не верю, что ее там найдут.
– Это единственный шанс, поверьте!
– Сегодня не могу. Может быть, завтра днем?
– Не понимаю вашего упорства.
Появился Люк со стаканом воды. Линн взяла, поблагодарила.
– Я хочу, чтобы вы сами ей что-нибудь дали, Росс.
– Я не специалист по заболеваниям печени.
– Господи помилуй, вы же врач, черт возьми! – рявкнула Линн и тут же устыдилась. – Простите, виновата… Но ведь можно ей что-нибудь дать! Я не знаю, какой-нибудь стимулятор для печени, чтобы как-нибудь снять эту адскую боль, подкрепить, ввести витамины…
Росс Хантер вытащил из кармана мобильник:
– Вызываю скорую.
– Нет!..
Неожиданная вспышка ярости ошеломила его. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, как в мексиканском сериале. Потом в глазах доктора промелькнуло странное выражение.
– Что-то происходит, Линн? Что-то, о чем я не знаю? Хотите везти ее за границу? Получить трансплантат в Китае?
Она не отводила взгляда, не отвечала, гадая, стоит ли ему довериться, покосилась на Люка, надеясь, что тот промолчит.
– Нет.
– Кейтлин не перенесет переезда.
– Я… не повезу ее за границу.
– Тогда зачем медлить с отправкой в больницу?
– Не спрашивайте, Росс, ладно?
Он нахмурился:
– Лучше объясните, что происходит. Ищете какого-нибудь приверженца альтернативной медицины? Целителя?
– Да, – кивнула она, задохнувшись от нервного напряжения. – Да… Есть кое-кто…
– Он ведь может прийти к ней в больницу, не так ли?
Линн лихорадочно затрясла головой.
– Вы понимаете, какой опасности подвергаете жизнь своей дочери?
– А что, черт возьми, сделала для нее до сих пор ваша хренова система? – неожиданно выкрикнул Люк, кипя злостью. – Что сделало ваше долбаное национальное здравоохранение? Годами таскали в больницу, внесли в список на трансплантацию, внушили надежду, подыскали печень, потом отдали доходяге-алкоголику, чтоб он пил еще пару лет! Чего вы хотите – отправить ее обратно в адскую дыру, где ей опять посулят печень, которой она никогда не получит? – Он отвернулся, зажав глаза кулаками.
В наступившем молчании Линн и доктор мрачно взглянули друг на друга.
Она всхлипнула:
– Люк прав.
– Линн, – серьезно сказал Росс Хантер, – я введу сильные антибиотики и оставлю таблетки, которые надо давать каждые четыре часа. Это поможет против инфекции, от которой возникают боли. Клизма тоже подействует, снизив уровень белка в кишечнике. Фактически надо бы капельницу поставить – она должна получать много жидкости.
– Какой?
– Глюкозы. Это необходимо. Заставьте ее поесть, побольше, сколько сможет.
– Это поможет, Росс, правда?
– Если все это сделать, то, будем надеяться, она какое-то время протянет. Но вы сильно рискуете, выгадывая небольшую отсрочку. Понятно?