– Ох, черт! – воскликнул Гонзо.
Бросив быстрый взгляд, Брэнсон отвернулся, теперь уже изо всех сил стараясь удержать в желудке завтрак. Див подтолкнул тело, которое высоко всплыло на надувных подушках и двинулось к борту катера. Члены команды с неумелой помощью сержанта Брэнсона взялись за канаты и втащили его через поручни на палубу «Сансикера», тяжелое, перегруженное водой.
Кораблестроитель, проектируя этот катер, скорее всего, мысленно представлял себе на задней палубе богатых плейбоев и цветущих красавиц без лифчиков. Наверняка ему в страшном сне не являлась картина, которая теперь предстала перед членами специальной бригады и несчастным детективом.
– Бедняга… – пробормотал Арф.
– Точно Джим Тауэрс? – спросила Таня Уайтлок.
Брэнсон мрачно кивнул.
– Точно, – подтвердил Гонзо. – Я лет пять с ним общался. Это Джим.
Тело от шеи до ступней обмотано липкой серой лентой. Торчит лишь голова с заклеенным ртом. По ленте ковыляет маленький краб. Арф нагнулся, схватил его, выбросил в море.
– Трупоеды, – буркнул он. – Терпеть их не могу.
Гленн понял почему.
Заросшая густой бородой нижняя часть лица осталась нетронутой. Но щеки и лоб обгрызены так, что местами открывается голый череп. Одна глазница съедена начисто, в другой остался белок размером с изюмину.
– Пожалуй, пока не буду заказывать авокадо с крабами, – дрожащим голосом заявил Гленн, стараясь сохранять бодрый вид.
– Кто-нибудь хочет быть похороненным в море? – поинтересовался Джус.
Желающих не нашлось.
Влад Космеску был озабочен. Сидя перед компьютером и больше не любуясь видом брайтонского побережья, он приблизительно каждые полчаса судорожно просматривал текущую сводку новостей в местной газете «Аргус».
С той минуты на прошлой неделе, когда прозвучал телефонный звонок, он усиленно размышлял.
Ты напортачил.
Много лет этот город был для него золотым прииском, полным денег и девушек. Снабжал его наличными для содержания больной сестры в хорошем доме. Обеспечивал доход, позволяющий вести образ жизни, о каком некогда можно было только мечтать.
Неприятно слышать, что он напортачил.
Всегда был предельно осторожным. Завоевывал доверие сотрудников, постепенно строил свою деловую империю. Массажные салоны. Охранные агентства. Прибыльная торговля наркотиками. А в последнее время немецкие связи. Продажа органов – самый успешный бизнес. Каждая удачная трансплантация кладет ему в карман десятки тысяч фунтов, которые перекочевывают оттуда прямо на счет в Швейцарском банке.
В приютившей его стране он усвоил одно: британская полиция сосредоточена на контрабанде наркотиков. Все прочее лежит в дальнем ящике. Что его вполне устраивает.
Дела шли отлично, пока не возник Джим Тауэрс. Может, шкипер в самом деле ошибся, сбросив тела в районе драгирования. Вряд ли. Тауэрс хотел его подставить, какими бы мотивами ни руководствовался. Моральные принципы? Шантаж?
Телефон неожиданно просигналил о поступившем сообщении.
От Марлен Хартман из Мюнхена – самого обильного источника денег.
Чтобы предотвратить полицейскую слежку, она – и Влад тоже – вынуждены каждую неделю менять номер мобильного телефона.
В тексте один вопрос: «Знаешь этого человека?» Прилагаются две фотографии. Открыв их, Влад потянулся за сигаретой.
Впервые начав здесь работу, он взял за правило запоминать в лицо каждого полицейского, который может проявить к нему интерес. С помощью «Аргуса» несколько лет следил за каждым шагом этого конкретного офицера, за его служебным ростом, повышением в должностях и чинах.
Набрав номер Марлен, сообщил:
– Суперинтендент Рой Грейс из суссекской уголовной полиции.
– Он только что был у меня в кабинете.
– Может, ему орган нужен?
– Не думаю, – без тени юмора ответила она. – Думаю, ты должен знать, что мне сейчас звонил сэр Роджер Сириус. Нынче утром к нему приезжала полиция и расспрашивала.
– О чем?
– По-моему, закидывают удочку наудачу, ездят на рыбалку. Но мы должны немедленно перейти к «альтернативе номер один». Нет?
– Пожалуй.
Ездят на рыбалку. От этих слов мороз пробирает по коже.
– Я все ускорю. Будь наготове, – приказала она.
– Всегда готов.
Космеску закурил, нервно затягиваясь, усиленно соображая, прокручивая в памяти «альтернативу номер один». Нехорошо, что полиция в один и тот же день приходила к хирургу и к брокерше органов. Очень нехорошо.
Его отвлекло только что появившееся новое сообщение в сводке на экране компьютера.
«Поиски в канале принесли четвертое тело», – гласил заголовок.
Космеску прочел первые строчки. Бригада полицейских ныряльщиков, разыскивая пропавшую рыболовецкую шхуну «Скуби», обнаружила труп на затонувшем судне.
Ух ты! Проклятье, проклятье, проклятье…
Линн сидела на рабочем месте. От волнения трудно глотать. Перед ней рядом с нетронутым яблоком лежит сандвич с тунцом, принесенный из дома, от которого откушен крошечный кусочек. Аппетита нет. В желудке мельтешат стаи бабочек, а сама она превратилась в клубок нервов. Сегодня после работы назначена встреча. Но бабочки не те, которые в юности возвещали о любовном свидании, а скорее черные умирающие мотыльки, попавшие в ловушку. Ее ждет свидание с омерзительным Реджем Окумой.
Точнее, с обещанными пятнадцатью тысячами наличными. Хотя он, судя по намекам во время утреннего разговора по телефону, явно ждет большего, чем короткие полчаса в коктейль-баре.
Она на секунду закрыла глаза. Кейтлин хуже с каждым днем, иногда кажется – с каждым часом. Сегодня с ней сидит бабушка. Скоро Рождество. Марлен Хартман гарантирует печень в течение недели после получения перевода, который теперь уже получила. Но, независимо от ее обещаний и убедительных отзывов свидетелей, любая деятельность на Рождество замирает, колесики крутятся медленней.
Сегодня звонил Росс Хантер, снова уговаривал привезти Кейтлин в больницу.
Умирать?
Рядом остановилась коллега, дружелюбная молодая женщина по имени Ники Митчелл, положила на стол запечатанный конверт.
– Твой тайный Санта! – объявила она.
– Ох, спасибо.
Линн уставилась на конверт, гадая, кто тот аноним, которому придется покупать ответный подарок. Обычно это ее забавляло и радовало, теперь только очередная забота.
На большом настенном экране перед глазами мерцают слова «рождественский бонус» в окружении крошечных елок и вертящихся золотых монет. Премиальные уже превысили три тысячи фунтов. В офисе так и пахнет деньгами. Если разрезать половину коллег, из вен наверняка хлынет не кровь, а наличные.