Монти с интересом уставилась в лист. Она была знакома с исследовательской стороной фармацевтической индустрии и немного знала о процессах производства. Колонки цифр шли до самого конца листа, а вдоль верхнего обреза тянулась диаграмма, напоминающая биение сердца, но ниже осевой линии не было ни одного пика.
Коннор прикрыл дверь.
— О'кей. Мне нужны капсулы. Ты получила стандартные без проблем?
— Я сказала своему врачу, что два года безуспешно пытаюсь забеременеть. Раз-два — и он выписал мне рецепт.
Он посмотрел на нее с таким видом, словно пытался понять, не шутит ли она.
— Вот так просто? Без анализа? Без исследований? Без специалистов?
Монти усмехнулась:
— Он друг семьи. На самом деле я сказала ему, что отцу спешно нужно какое-то количество «Матернокса» для экспериментов, а таким образом получить его легче, чем обращаться в компанию. Я думаю, он достаточно хорошо знает меня и верит, что глотать я их не буду.
Монти вынула два флакончика из маленького, застегнутого на «молнию» отделения своей сумочки и протянула их Коннору. В одном были капсулы, которые она взяла в доме Кингсли, в другом — из новой серии, с совершенно иным номером.
Коннор снял крышечку с флакончика Кингсли, вытряхнул одну капсулу в плоскую стеклянную тарелочку и написал на ее боку «А». Затем завинтил крышечку, запечатав во флаконе оставшиеся капсулы, и вернул их ей. Далее он взял капсулу из свежего флакона, положил в такую же тарелочку, обозначил ее буквой «Б» и начал исследование.
Несколько минут он работал в полном молчании, после чего выключил машину и показал на флакон с капсулами от Кингсли, который держала Монти.
— Ты абсолютно уверена, что эти капсулы — в самом деле «Матернокс»?
— Ну, у меня нет стопроцентной уверенности. Они были в этом флаконе. Они выглядят как «Матернокс». Поэтому я предполагаю, что это и есть «Матернокс». А в чем дело?
Он задумчиво покачал головой:
— Тут что-то странное.
Выражение его лица заставило Монти похолодеть и съежиться от страха.
— Что именно?
— Я еще внесу кое-какую корреляцию — но только частичную. — Нахмурившись, он провел пальцем по следам на стеклянной стенке пробирки и повернулся к Монти, не скрывая своей озабоченности. — Тут есть что-то еще. И я не думаю, что речь идет о количественной ошибке в составе серии: к формуле было что-то добавлено. Сознательно добавлено.
— Что, например?
— Я не знаю. Даже не знаю, с чего начинать поиск. Я должен буду провести серию проверок и ошибок и посмотреть, повезет ли нам. — Коннор посмотрел на настенные часы. На них было десять минут двенадцатого. — Как у тебя со временем?
— У меня все в порядке.
— Это может занять несколько часов.
— Хочешь, я сварю тебе кофе?
— Это будет не самая легкая для тебя суббота.
— Я рассказывала тебе, что провела тут большую часть своей жизни. Еще один день… не такая уж большая разница. — Она улыбнулась, чтобы скрыть очередной приступ страха.
Коннор работал несколько часов. Он был полностью поглощен своим занятием. Монти же проводила время, читая и перечитывая «Досье Медичи» на экране его лэптопа, или же принималась за поиски пропавших досье отца, а то отправлялась на прогулку по кампусу.
Когда она вернулась в лабораторию, начинало темнеть. Она поцеловала Коннора, но его внимание было поглощено содержимым пробирки, которую он извлек из вихревого миксера.
Отключив его, он поднял к глазам маленькую мензурку; Монти смотрела, как он разместил ее внутри маленькой потрепанной настольной центрифуги, вставил с другой стороны для равновесия мензурку с контрольным образцом капсулы Б, закрыл и закрепил крышку и включил центрифугу. Она заработала с пронзительным визгом, который потом сменился низким ровным гулом.
Несколько секунд Монти смотрела на нее, а затем ее взгляд скользнул вдоль деревянных лавок и столов, заставленных аппаратурой, вдоль стеллажей с мензурками, флаконами и бутылками. В памяти у нее всплыла ужасная история Джейка Силса, и она передернулась.
Раздался щелчок, и центрифуга начала замедлять свой бег. Коннор открыл крышку, вынул образец «Матернокса», позаимствованный в доме Кингсли, и поднес его к свету. Теперь содержимое представляло собой три отдельных слоя: внизу — желтая жидкость, в середине — белая взвесь, суспензия, а наверху — прозрачная водянистая жидкость.
Пустив в ход микропипетку, он собрал в нее верхний слой жидкости и пустил его струйку в другую крохотную мензурку, снятую со стеллажа. В нее же он добавил две с половиной дозы этилового спирта, запечатал пробкой мензурку, осторожно потряс ее и, разместив в центрифуге, повторил процедуру с контрольным образцом. Центрифуга заработала.
Коннор дал ей вращаться минут десять. Ожидая, они обменялись всего лишь несколькими словами. В воздухе сгущалось и росло напряжение. Таймер наконец щелкнул, и центрифуга постепенно замедлила бег. Настал момент предельного напряжения, когда Коннор извлек маленькую мензурку и снова поднес ее к свету. Верхние три четверти объема представляли собой прозрачный раствор, а внизу образовалась плотная взвесь катышков. Он слил жидкость, опустил крохотные катышки в воду, плотно закрыл мензурку, проделал уже знакомую процедуру с контрольным образцом — и снова началось вращение.
— О'кей, — произнес Коннор, нарушив долгое молчание. — Вот он, момент истины.
Он смешал гелевую субстанцию с соляным раствором и минуты четыре подогревал его в микропечке, после чего вылил в поднос с гелем. По окончании пертурбаций, которые претерпел раствор, он добавил красящего вещества к обоим образцам «Матернокса»; теперь им предстояло пройти калибровку и сравнить полученный материал со стандартным образцом. Аккуратно и тщательно, по капле, он разместил «Матернокс» и калибровочный стандарт в соседних пазах. Наконец он подключил машину к силовой установке. Крохотные пятнышки как бы синих чернил появились там, где раствор был в геле. Медленно, в течение следующих пятнадцати минут, синий цвет стал перемещаться вправо.
— А что, если подышать свежим воздухом? — предложил он Монти, убедившись, что все идет как полагается. — Это будет длиться еще минут сорок.
Монти с благодарностью кивнула. Она отчаянно проголодалась, и вместе с Коннором они направились в почти пустую университетскую столовую. Обзаведясь двумя большими тарелками гуляша, они с удобством устроились, позаботившись, чтобы их никто не мог подслушать.
Несмотря на то что поблизости никого не было, Монти понизила голос до шепота:
— Коннор, я все время думаю — должна быть причина, по которой этому досье дали имя Медичи. Например, Полифем, он был одним из циклопов, связь совершенно очевидна. А что кроется за Медичи?