Прозвучал ответ:
— Слава Сатане!
Ударил гонг. Женщина в маске крысы, держа колокол, медленно двинулась к Магистру. В левой руке у нее было распятие. На ходу она нараспев произносила:
— Мои чресла в огне! Нектар, что капает из моей сокровенной расщелины, оплодотворит и разбудит этот дремлющий мозг и наполнит его сумасшедшим желанием похоти. И когда мой могучий порыв заявит о себе, та плоть, которую я жажду, придет ко мне. Во имя и великой вавилонской блудницы, и Лилит, и Гекаты, да удовлетворится моя похоть! Шемхамфораш!
Застыв перед всеми собравшимися, включая и Магистра, она вскричала: «Слава Сатане!» — и гонг ответил ей гулким эхо.
Встав на колени сзади Магистра, она поцеловала его анус. Он повернулся к ней, и женщина припала поцелуем к головке его члена. После этого она сама повернулась, на несколько дюймов ввела распятие во влагалище раскинувшейся молодой женщины, извлекла его и вскинула над головой.
Повторяя те же слова, вперед вышла другая женщина, тоже поцеловала Магистра в оба места, взяла распятие и снова ввела в тело лежащей навзничь женщины. Дэниел возбужденно наблюдал за ними.
Наконец Магистр еще раз опустился на колени между ног молодой женщины на полу. Обеими руками он взял свой член, словно собираясь преподнести его божеству, а затем одним движением подался вперед и вошел в нее. Она испустила единственный короткий всхлип. Он опустился на нее и стал с силой яростно входить в тело женщины; его живот бился об нее, как молот.
Все стояли, наблюдая. Толчки все ускорялись, пока тело Магистра не напряглось и не стало содрогаться. Вдруг его свело судорогой, он испустил длинный вопль, после чего остался неподвижно лежать на женщине. Их сплетенные тела слились в скульптуру какого-то восьмичленного существа.
Снова ударил колокол.
— Слава Сатане!
Магистр вздрогнул и медленно поднялся с женщины; его член снова обмяк. Молодая женщина продолжала лежать, бессмысленно глядя вверх. Дэниел снова услышал плач ребенка и увидел, как женщина-змея держала на вытянутых руках голого мальчика.
Он почувствовал, как ему развязывают руки, и веревка сползла на землю.
Подняв голову к черному потолку, Магистр снова затянул нараспев:
— «Смотри! — вознес голос Сатана. — Я круг, на чьих руках стоят Двенадцать Королевств. В шести восседают те, кто дышат, остальные — остры как серпы, как Рога Смерти. Это и земные создания, и не они — кроме моих помощников, которые спят, но поднимутся!»
Кто-то протянул Дэниелу кинжал, его собственный, он узнал его. Женщина с ребенком вошла в круг в сопровождении другой, с головой волчицы, которая несла серебряный сосуд, и Магистр взмахом меча за их спинами замкнул круг.
Раздались три быстрых, один за другим, удара колокола.
Женщина-змея протянула ребенка Дэниелу. Посмотрев на маску, он увидел в ее прорезях блеск глаз, но не смог ничего прочитать в их выражении. У ребенка были голубые глаза, светлый пушок волос, и сейчас он был тих и молчалив. Дэниел не мог понять, в каком он возрасте — может, несколько недель, а может, и больше.
Он удивленно дернулся, когда чья-то сильная рука взяла его запястье. Это был Магистр. Он медленно поднес острие кинжала к груди ребенка.
«Придется зарезать его», — в ужасе подумал Дэниел. Женщина-волчица держала чашу под ребенком, словно уже готовясь собирать кровь.
Он попытался сопротивляться, но хватка магистра была сильной и жесткой, и она решительно подталкивала его все ближе и ближе. Ребенок оставался спокойным, даже когда острие кинжала распороло кожу с правой стороны груди.
Загудел гонг, потом еще — и пять раз подряд. Когда раздался шестой удар гонга, Магистр сжал руку Дэниела и, с силой опустив ее вниз, глубоко вогнал лезвие в грудку ребенка. У Дэниела перехватило дыхание.
У ребенка широко открылся ротик, словно его раздвинули рычагом. У него дернулись, раскинувшись по сторонам, руки и ноги. В глазах застыло искреннее удивление, словно он ждал еду или игрушку. Лезвие окрасила красная ленточка крови, которая потекла по голой груди младенца. Несколько капель упало в ждущий ее сосуд, закапало на пол.
Хрип превратился в бульканье, которое быстро смолкло.
Прозвучал гонг.
Женщина-волк поднесла сосуд Дэниелу.
— Пей! — приказал Магистр.
Полный глубокого потрясения, Дэниел поднес к губам металлический край сосуда и почувствовал медный вкус теплой крови. Понимая, что на него смотрят десятки глаз, он сделал глоток и увидел, что Магистр одобрительно кивнул.
— Шемхамфораш!
Раздался очередной удар гонга.
— Слава Сатане! — хором провозгласили собравшиеся.
Внезапно Дэниел почувствовал странный прилив силы. Вместе с ним пришло возбуждение такой мощи, которого он никогда в жизни не испытывал. Магистр кивнул, подбадривая его:
— Чувствуешь силу, Теутус? Чувствуешь ее?
Мальчик кивнул. Ему казалось, что он может взлететь.
— Испытай ее, Теутус. Ты выпил кровь, которая дает силу. Теперь в тебе вся сила мира. Отдай ей приказ, испытай ее.
Дэниел напрягся, опустил глаза, и когда снова поднял их на Магистра, то голос у него обрел такую силу и звучность, что он сам удивился:
— О Господин мой Сатана! Я приказываю тебе лишить мою мать возможности складывать руки в молитве!
И еще раз ударил гонг. Дэниел почувствовал, как сила его слов унеслась далеко за стены храма.
Понедельник, 21 ноября 1994 года
Монти неподвижно застыла в кухне, стискивая рукоятку ножа. Она прислушивалась к каждому звуку, присматривалась к каждой тени за окном.
Наконец она услышала, как подъехала машина, как хлопнула ее дверца, а секундой позже увидела отблески фар в саду; но, лишь услышав потрескивание и голоса по рации двусторонней связи, она успокоилась и позволила себе расслабиться.
Прибыли два полисмена, один остался снаружи, а второй вместе с ней осмотрел весь дом, начав с ее спальни наверху. Он открыл вместительный викторианский гардероб, заглянул в него и снова запер. С козырька его фуражки все время сползали струйки дождя и скатывались по плотной синей куртке. Он сообщил Монти, что его имя — констебль Бренгвайн.
— Вы уверены, мэм, что сегодня не оставляли парадную дверь закрытой и не вышли через кухню?
— Во всяком случае, я совершенно уверена, что не засовывала кусок проволоки в замок парадной двери. — Она попыталась выдавить улыбку. — Я не Гудини.
Пропустив шутку мимо ушей, полицейский задумчиво посмотрел на нее:
— Это привычный прием профессиональных взломщиков. Они блокируют парадную дверь, чтобы их не застали врасплох, и оставляют открытым другой выход, чтобы быстро исчезнуть — в вашем случае через кухню. — Он кивнул на туалетный столик, заботливо прибранный Алисой. — Ничего не пропало?