— Пошли вон! Вот, вон, вон!..
Тайлер сгорбился за сосновым кухонным столом в школьных черных брюках, белой расстегнутой сверху рубашке с распущенным форменным красно-серым галстуком, просматривая на телеэкране на стене любимые эпизоды «Топ гир», [8] где команда врезается в караван бедуинов. Звук включен на полную мощность.
Прямые каштановые волосы мочалкой свисают на лоб, частично закрывая глаза за овальными стеклами очков в проволочной оправе, из-за чего многие видят в нем сходство с маленьким Гарри Поттингом. Для Тайлера это не проблема, скорее лестный отзыв, а Карли он все больше напоминает Кеса, погибшего мужа. Настоящая миниатюрная копия. Она сглотнула слезы под звоночек микроволновки. Боже, как сейчас нужен Кес! Он знал бы, что делать, как выбраться из жуткой заварухи, и хоть немножко облегчил бы ей жизнь в этот страшный момент.
Она взяла тарелку и приказала:
— Локти со стола!
Отис, черный пес, помесь лабрадора с кем-то неизвестным, потащился за ней по кафельному полу с вечной надеждой. Карли поставила еду перед сыном, схватила пульт и выключила звук.
— Фрикадельки с макаронами? — скривился Тайлер.
— Ты же любишь. — Она водрузила на стол миску с салатом.
— В школе сегодня ел.
— Повезло тебе.
— Там готовят лучше, чем ты.
— Большое спасибо.
— Сама меня учишь всегда говорить только правду.
— И также учу быть тактичным.
— Как скажешь. — Сын пожал плечами, подозрительно ткнул вилкой фрикадельку. — Как же я завтра в школу поеду?
— Пешком пойдешь.
— Спасибо, вот здорово! — Мальчик вдруг встрепенулся. — Слушай, на велосипеде доеду!
Карли сотряс озноб.
— Ни в коем случае. На велосипеде не поедешь. Такси вызовем.
Отис в ожидании таращился на Тайлера.
— Не клянчи! — велела Карли псу и села рядом с сыном. — Знаешь, у меня был поганый день, ясно?
— Не настолько, как у того самого велосипедиста, правда?
— Что это значит?
Тайлер вдруг вскочил и бросился из кухни.
— У него наверняка мать не пьяница! — И хлопнул дверью.
Карли какое-то время тупо смотрела на дверь, потом приподнялась и села. Через минуту сверху донесся бешеный барабанный бой. Отис дважды глухо гавкнул, выпрашивая подачку.
— Извини, не совсем хорошо себя чувствую. Попозже погуляем.
От запаха фрикаделек тошнит. Она встала, шагнула к двери, открыла, хотела что-то крикнуть сыну и передумала. Снова села за стол, закурила, читая по губам текст участников «Топ гир». Вообще ничего не чувствовала.
Зазвонил телефон. Это была Сара Эллис, жена солиситора Джастина Эллиса, самая чуткая личность из всех ей известных. А мир в данный момент превратился в ни с чем не сравнимый кошмар, если не считать того дня, когда пришло известие о гибели мужа, так что ей сейчас жизненно необходима чуткость.
— Ну, как ты, красотка?
— Не слишком красивая, — мрачно ответила Карли.
— Мы тебя в вечерних новостях видели. На месте происшествия. Полиция ищет белый фургон, тебе говорили?
— Они мало что мне говорили.
— Едем с бутылкой шампанского, немножко взбодримся. Будем через десять минут, — сообщила Сара.
— Спасибо, компании рада, хотя о распроклятой выпивке думать даже не хочется!
Клио спит на больничной койке. Рукав голубой рубашки завернут за локоть, и Рой, сидя с ней рядом последний час, разглядывает ее лицо, пушистые светлые волоски на изящном предплечье, восхищается ее сонной прелестью. Потом на глаза попадается серая пластиковая трубка с иглой, воткнутой в вену, и душу снова затопляет страх.
Проводки, прикрепленные к животу, посылают постоянный поток информации в компьютер в ногах кровати, но он не понимает показателей на мониторах. Остается надеяться на лучшее. В слабом мерцании телевизора на стене Клио выглядит совсем бледной, беспомощной.
Страшно. Смертельно страшно.
Рой прислушивался к ритмичному дыханию. Воздух вдруг распорол скорбный вой сирены — внизу подъехала очередная «скорая». Клио здоровая, сильная, следит за собой, ест полезную пищу, работает, поддерживает форму. Конечно, до беременности любила по вечерам выпить, но, когда узнала о зачатом ребенке, ограничилась одним бокалом вина время от времени, а в последнее время и вообще от спиртного отказалась.
Среди многих прочих достоинств Клио он особенно ценит ее положительный настрой, умение видеть в людях и ситуациях что-то хорошее. Она будет великолепной матерью. Вот только бы ей не потерять ребенка!
Хуже только предупреждение консультанта о возможности потерять Клио. Немыслимо!
На коленях лежит лист бумаги со списком документов, необходимых для обвинения подонка Карла Веннера. В последний час Рой старается сосредоточиться на нем, внимательно перечитать, убедиться, что ничего не упущено. Утром состоится встреча с финансовым инспектором Эмили Кертис для окончательного утверждения протоколов о конфискации. Обязательно надо спросить Эмили про любимого пса Бобби, о котором она постоянно рассказывает и фотографии которого показывает.
21:10. По телевизору с выключенным звуком идет новый криминальный сериал «Лютер». Подобно большинству полицейских, Рой редко смотрит подобные фильмы, раздражаясь из-за неточностей, и первую серию «Лютера» он смотрел на прошлой неделе всего минут пятнадцать, пока главный герой — предположительно опытный детектив — не прошелся по месту убийства в обычной одежде.
Мысленно вернувшись к фатальному утреннему происшествию, Рой просмотрел сводку первых показаний очевидцев. Велосипедист ехал не по своей полосе — тут нет ничего необычного, дураки нередко выезжают на встречную. Если наезд был спланирован, парень сильно облегчил дело злоумышленникам. Но водитель фургона никак не мог предвидеть, что он нарушит правила. Обстоятельства не сходятся, и это очень плохо, даже учитывая, что фургон ехал на красный свет.
И преступные связи нью-йоркской семьи по каким-то пока непонятным причинам его беспокоят. Просто есть нехорошее подозрение.
Многие скажут, что итальянская мафия, изображенная в фильмах вроде «Крестного отца», превратилась ныне в лопнувший мыльный пузырь. Но Рой Грейс лучше знает. Шесть лет назад на кратких курсах повышения квалификации в учебном центре ФБР в Вашингтоне он подружился с одним бруклинским детективом, специалистом по мафии.
Да, теперь это другая организация по сравнению с временами расцвета. В период сухого закона 1920–1933 годов, полностью запретившего продажу и потребление алкоголя на территории США, криминальные семьи американской мафии крепли день ото дня. К середине тридцатых годов мафия с ее властными структурами, выстроенными по образцу древнеримских легионов, так или иначе затронула почти каждого американца. Взяла под контроль все крупные профсоюзы, а также швейное, табачное, строительное производство, железнодорожный транспорт, нью-йоркские доки, азартные игры, ночные клубы, проституцию, организованный рэкет по отношению к тысячам предпринимателей и владельцев недвижимости, ростовщичество…