— Что это такое?

Келли слегка повела плечом и, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно равнодушнее, небрежно произнесла:

— Это? Всего лишь гриль.

Только теперь Том понял, почему она запнулась, когда он в телефонном разговоре предложил пожарить мясо.

— Понятно. И кого же ты собираешься жарить на «всего лишь гриле» таких размеров? Китов? Динозавров? Или тебя устроит всего лишь бычок породы «абердинский ангус»?

— Стоимость нового по прайс-листу — восемь тысяч фунтов, а я ухитрилась заполучить этот всего за три! — торжествующе воскликнула она.

Том отвернулся, отчаянно моля Господа не дать ему сорваться.

— Дорогая, я глазам своим не верю. У нас же есть абсолютно нормальный гриль.

— Он начал ржаветь.

— Даже если и так, то можно купить новенький в «Хоумбэйз» фунтов за семьдесят. Ты потратила три тысячи? И куда же, черт возьми, мы его поставим? Эта штуковина займет полсада!

— Нет, я не… он… не такой большой, как кажется. Ты увидишь, какой он классный!

— Тебе придется отправить его обратно, — буркнул Том и огляделся. — Где дети?

— Я сказала им, что, прежде чем вы увидитесь, мне надо будет с тобой поговорить. И предупредила, что папочка может быть не очень доволен. — Келли обняла его и поцеловала. — Послушай, я тебе еще не все сказала: хотела, чтобы это был сюрприз.

Господи боже, подумал Том, что еще? Неужели она хочет сообщить, что беременна?

— Я устроилась на работу!

И впервые за день Том улыбнулся совершенно искренне.

Через полчаса, после того как Том прочитал Джессике несколько страниц из «Кошки Поппи, что любила радугу», а Максу — главу из «Гарри Поттера и кубка огня» и полил растения в теплице, они с Келли устроились за деревянным столом на террасе с солидными порциями водки с мартини, любуясь садом в лучах заходящего солнца. Улегшаяся у их ног Леди усердно трудилась над косточкой.

За оградой, увитой посаженной Келли вистерией (что превращало сад в укромный уголок), виднелась макушка Лена Уэйнрайта, двигавшаяся в сторону сарая. Лен потратил кучу времени (чего Том никак не мог себе позволить), рассказывая, на какой стадии строительства находится этот пресловутый сарай. Правда, Том так и не понял, зачем он ему понадобился. Как-то раз Келли в шутку высказала предположение, что он задумал порешить жену и там ее закопать. Тогда это казалось смешным, но сейчас Тому было не до смеха.

В воздухе разливались летние ароматы, вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь вечерним щебетом птиц. Это было любимое время года Тома и время суток, когда он обычно приходил в себя и начинал наслаждаться жизнью. Но только не сегодня. Казалось, ничто не способно рассеять по-прежнему не отпускавший его смутный страх.

— Я не знал, что ты… решишься оставить детей ради работы, — сказал он.

— Джессика пойдет в детский сад, так что время у меня будет, — прихлебывая вино, пожала плечами Келли. — В Льюисе открылся новый отель, и мне предложили должность портье, гибкий график… Выхожу на работу в понедельник.

— Но почему отель? Ты же никогда там не работала. Почему бы не вернуться в школу, раз тебя так потянуло работать?

— Захотелось попробовать что-то другое. Мне обещали, что я научусь очень быстро. Там и делать-то особенно нечего. В основном придется сидеть за компьютером.

«Что даст тебе возможность день-деньской играть в свой любимый eBay», — подумал Том, но промолчал. Он отхлебнул из бокала и прикинул, что, если Келли будет зарабатывать достаточно, чтобы покрывать свои расходы, уже одно это принесет ощутимую пользу. Но три тысячи фунтов, снятых с ее кредитной карточки, чтобы рассчитаться за этот чудовищный гриль… Чтобы возместить такие расходы, ей потребуется несколько месяцев. А тем временем выплачивать взносы придется ему. Тут зазвонил мобильник, оставленный им в кабинете.

Они с Келли переглянулись, и Том заметил страх, промелькнувший в глазах жены. И подумал, не увидела ли она того же самого выражения и у него?

Торопливо поднявшись в кабинет, Том с облегчением увидел на определителе номер Криса Уэбба.

— Привет, старина, — поздоровался он. — Нашел на диске что-нибудь интересное?

— Нет! — чуть ли не прорычал компьютерщик. — И вряд ли когда-нибудь найду.

— Почему?

— Когда я вернулся домой, вся квартира была разгромлена. Кто-то прошерстил все подряд, и если я говорю «все», то, значит, так оно и есть. На уборку потребуется не меньше недели.

— Господи! И много забрали?

— Нет, — буркнул Крис. Наступила долгая пауза, в течение которой Том услышал щелчок зажигалки и вдох глубокой затяжки. — На самом деле, похоже, пропала только одна вещь.

— Какая?

— Твой компакт.

23

Элисон Воспер, замначальника полиции, была старшим офицером, представлявшим для Роя Грейса наивысшую инстанцию, перед которой он был обязан отчитываться. Обладая переменчивым нравом, она за долю секунды могла из милой ласковой кошечки превратиться в наводящую ужас пантеру. Несколько лет назад подчиненные наградили ее прозвищем Номер 27 в честь сладко-кислого блюда из меню китайского ресторанчика по соседству. Оно подходило Элисон как нельзя лучше, хотя Грейс считал, что, скорее всего, кличку пришла пора менять, поскольку не мог вспомнить, когда в последний раз видел шефиню в хорошем настроении.

И уж во всяком случае — не сегодня.

В пятницу, ровно в девять утра, он стоял на ворсистом ковре перед столом Воспер в ее кабинете, и под ложечкой сосало так же, как в детстве, когда его вызывали к директору школы. Казалось бы, человеку его возраста просто-напросто смешно трепетать перед начальством, но Элисон Воспер действовала на него именно так. Впрочем, и на всех остальных тоже, хотя и не каждый согласился бы это признать.

По каким-то неведомым ему причинам Номер 27 сочла необходимым лично выслушать его отчет о ходе расследования перед ежедневной пресс-конференцией, но докладывать было в общем-то не о чем. Прошло уже почти сорок восемь часов, а они по-прежнему не располагали ни именем жертвы, ни возможным подозреваемым.

За годы работы в полиции Грейс прекрасно усвоил, сколь огромное значение старшие офицеры придают тому, чтобы продемонстрировать общественности быстроту и эффективность своей работы. У Грейса часто возникало ощущение, что полицейское начальство преследует главным образом одну цель: выдать «великое немытое» за «мягкое и пушистое», ради чего готово засадить в тюрьму трижды невиновного (при этом имитируя бурную деятельность), но никак не признаться в набитой журналистами комнате, что расследование топчется на месте.

В отличие от современного, бездушного здания, куда его теперь перевели, большие шишки из главного полицейского управления Суссекса обосновались в симпатичном особняке времен королевы Анны в старинном пригороде Льюиса.