— Шопингом, — огрызнулся Грейс. — Выбираю тебе подарок ко дню рождения. Что случилось?
— Парень, звонивший мне во время оперативки… ну, тот параноик из телефонной будки, утверждавший, что он был свидетелем убийства Джейни Стреттон…
— Ну-ну?
— Так вот, он говорит, что видел это в своем компьютере после того, как вставил туда найденный в поезде компакт-диск.
— И он даст нам на него взглянуть?
— Как раз над этим я сейчас и работаю.
Заглядывать в чужой компьютер — это то же самое, что копаться в чужой душе. Детектив-сержант Джон Рай был в этом глубоко убежден, ибо у него с лихвой хватало опыта для подобных заключений. Он уже давно потерял счет компьютерам, попадавшим к нему на экспертизу за последние семь лет, — наверняка, как он недавно прикинул, более нескольких сотен. Вот и сегодня он имел дело с очередной машиной — ноутбуком фирмы «Макинтош» с 15-дюймовым монитором, выпущенным около года назад.
Джону еще никогда не попадался компьютер, способный хоть что-нибудь утаить от него и его коллег. Преступники любой специализации — взломщики, мошенники, угонщики машин, педофилы — все почему-то считают, что если удалить содержимое жесткого диска, то все будет шито-крыто. Они не понимают одного: такой вещи, как «стереть информацию с жесткого диска», просто не существует. Программы, имевшиеся в распоряжении Джона Рая, могли восстановить чуть не каждый байт удаленных с диска данных и уловить «цифровой след» любой компьютерной системы, какой бы сложной она ни была и невзирая на степень сложности защиты.
В данный момент, сидя за своим рабочим столом в отделе высоких технологий, он фактически заглядывал в душу человека по имени Том Брайс. И у него не было иного выхода, как потратить на это все выходные, поскольку Брайс — не подозреваемый, а лишь потенциальный свидетель — требовал вернуть ноутбук в понедельник утром, поскольку это — его рабочий инструмент.
Джон Рай гордился (причем не без оснований) тем, что, покопавшись часок-другой в чьем-нибудь компьютере, он уже знал о владельце больше, чем его жена. Само собой, большинство компьютеров, попадавших к нему на экспертизу, принадлежали мужчинам, а не женщинам.
Отдел высоких технологий занимал просторное помещение на первом этаже Суссекс-Хаус. Для стороннего наблюдателя этот отдел в общем-то ничем не отличался от прочих отделов управления полиции. Он представлял собой внушительных размеров зал, разделенный на множество рабочих секций с длинными столами: на одних возвышались корпуса серверов, на других были разложены детали и блоки разобранных компьютеров. За одним из столов под большими часами сидел Джо Муди — крупный мужчина в джинсах, футболке и стянутыми в «хвост» волосами, — занося в каталог физиономии еще более глупых, чем обычно, молодых вандалов, у которых хватило ума запечатлеть себя на цифровую камеру во время поджога угнанной ими машины.
Часть зала была отделена от основного помещения перегородкой; там вовсю кипела работа над операцией «Глазго» — чуть ли не самым крупным расследованием по делу о производстве детской порнографии за последние два года, которое должно было вот-вот завершиться полным разгромом самой разветвленной сети в Европе. Перегородка была установлена, чтобы собранные бригадой улики случайно не смешались с материалами остальных сотрудников. Сегодня там работали четверо, и Рай им очень не завидовал. Последние два года беднягам приходилось день за днем проводить все рабочее время, разглядывая тошнотворные половые акты с участием детишек. Работа Джона Рая главным образом заключалась в выявлении педофилов, и ничто не могло погасить ненависти, охватывавшей его каждый раз при виде подобных «картинок». Господи, сколько же на свете психов! Много, очень много, можете не сомневаться.
Жалюзи на окнах были опущены, чтобы лишний раз не любоваться зданием блока предварительного заключения — зрелищем довольно мрачным, а уж под дождем и вовсе вгонявшим в депрессию. Но сегодня в офисе стояла, по крайней мере, сносная температура: летом здесь обычно было нестерпимо жарко и душно, а эти чертовы окна не открывались.
В свои тридцать восемь лет Джон Рай ухитрился сохранить мальчишескую улыбку. Это был крепкий, жилистый мужчина с задиристой физиономией и слегка редеющими, подстриженными «ежиком» волосами. Он был одет в белую рубашку с коротким рукавом, темно-синие брюки и черные ботинки. Все вместе это напоминало некую форму, но по рабочим дням Джон предпочитал одеваться именно так. Впрочем, для него не имело значения, что сегодня суббота, то есть по идее выходной.
Рай всегда интересовался технологиями и всякими мудреными приборами, и, когда десять лет назад произошел настоящий «компьютерный взрыв», он увидел, какую массу новых возможностей они дают преступникам и как скудно оснащена полиция, чтобы с этим бороться. Тогда же он пришел к выводу, что самое надежное и стабильное подразделение в полиции — отдел высоких технологий, не говоря уже о том, что с опытом и послужным списком найти хорошую работу на «гражданке» будет легче легкого.
Рай уже даже перестал пытаться убедить свою жену Надин, что эта сумасшедшая работа — лишь временная и не продлится вечно. А может быть, ей просто надоело слушать его увещевания. Он окинул взглядом других коллег, тоже работавших сегодня, и подумал, что у многих из них дома дела идут наперекосяк.
Вся беда заключалась в том, что отдел был просто-напросто завален работой как минимум месяцев на девять вперед. Нуждавшихся в экспертизе компьютеров было столько, что им частенько приходилось привлекать на помощь дополнительные ресурсы. Джон подозревал, что начальство предпочитает тратить выделяемые полиции деньги на то, чтобы сделать ее работу более зрелищной для окружающих: вкладывать их «в улицу», хватать грабителей, взломщиков, торговцев наркотиками — короче, делать на этом хорошую статистику. А к отделу высоких технологий относится как к чему-то необходимому, но совершенно не способному прибавить суссекской полиции выигрышных очков.
Многие из его отдела были настоящими компьютерными маньяками, принятыми на работу не из рядов полиции: кое-кто прямиком из университетов, другие — из технических отделов промышленных фирм и местного административного аппарата. Так, в рабочем отсеке прямо перед его столом сидел самый чокнутый из всех — Энди Гидни.
Двадцативосьмилетний Гидни вообще отличался многими странностями. Тощий, как палка, бледный, как дитя подземелья, незнакомое со свежим воздухом. Судя по всему, стригся он сам, а одежду и очки, скорее всего, приобрел в день закрытия благотворительной распродажи для бедных. Тем не менее, несмотря на свои заморочки и абсолютно асоциальное поведение, этот тип был блестящим работником и, насколько было известно Джону Раю, самым умным во всем отделе. Он свободно знал несколько языков, в том числе и русский, и перед ним еще ни разу не устоял ни один пароль.
Вообще-то для того, чтобы залезть в компьютер, им никакого пароля не требовалось, потому что полицейские программы позволяли проникнуть туда, так сказать, черным ходом. Однако порой над некоторыми защищенными паролем зип-файлами приходилось изрядно поломать голову. Большую часть прошлой недели Энди проработал над одним из таких особенно «упорных» файлов, конфискованных у хакера, подозреваемого во взломе сразу нескольких тщательно охраняемых банковских сайтов. Он наотрез отказывался сдаться и отправить компьютер специалисту по дешифровке.