Думая о повестке дня, нарушенной убийством д'Эта, Грейс беспокоился из-за встречи Ника Николла с инспектором, расследовавшим убийство в Уимблдоне, где два месяца назад нашли обезглавленную молодую женщину с браслетом, к которому была прикреплена подвеска в виде скарабея. Может, лучше поехать самому, а не посылать младшего члена команды?

— Когда ты встречаешься с инспектором, занимавшимся убийством в Уимблдоне? — спросил Грейс, повернувшись к Николлу.

— Он должен позвонить мне во второй половине дня. У него брат в Брайтоне, и он приезжает сходить с ним на ленч.

— Дай мне знать, и я поеду с тобой.

— Да, сэр.

Несмотря на то, что ему было уже под тридцать, в Нике еще оставалось многое от застенчивого юнца. Он все еще не мог заставить себя называть шефа по имени, о чем Грейс просил всех членов своей команды.

Грейс проверял растущее количество записей на дисплее своего «блэкберри». Запах жареного мяса из кухни вызывал у него тошноту. Пройдет немало времени, прежде чем он сможет проглотить хотя бы кусочек пищи. Грейс даже не был уверен, что поступает разумно, употребляя алкоголь после такого количества парацетамола. Но это был один из тех моментов, когда он нуждался в выпивке — на службе или нет.

Грейс достал из кармана мобильник проверить, не отключился ли случайно телефон и не пропустил ли он звонок от Клио.

Он слегка беспокоился о том, как дела у Гленна Брэнсона. Под крутой внешностью вышибалы из ночного клуба скрывалась добрая и мягкая душа, даже слишком мягкая для такой работы.

— Серная кислота, — задумчиво промолвил Поттинг, подняв стакан и сделав большой глоток.

Грейс посмотрел на него. Бедняга не обладал привлекательной внешностью — фактически он находился на грани уродства. Несмотря на старческие слабости детектива, Грейс внезапно ощутил жалость к своему коллеге, чья бравада скрывала печаль и одиночество.

Поставив стакан на стол, Поттинг сунул руку в карман, достал трубку, вставил ее в рот и вынул из другого кармана коробок спичек. Ник Николл молча наблюдал за ним.

— Ты когда-нибудь курил, парень? — спросил Поттинг.

Молодой детектив-констебль покачал головой.

— Так я и думал — ты не похож на курильщика. Сохраняешь форму?

— Пытаюсь. — Николл глотнул пиво. — Мой папа курил и умер в сорок восемь лет от рака легких.

— Сигареты?

— Двадцать штук в день.

Поттинг самодовольно взмахнул трубкой.

— Это совсем другое дело.

— Ник хороший бегун, — вмешался Грейс. — Хочу переманить его в свою команду регби этой осенью.

— Сейчас Суссексу нужны хорошие бегуны, — отозвался Поттинг. — Вчера «Хорлики» играли с чертовым Сурреем и промазали трижды из десяти! — Он чиркнул спичкой и зажег трубку, выпустив облачко сладковатого дыма, который вился вокруг Грейса.

Поттинг попыхивал трубкой, пока содержимое чашки не засветилось немигающим красноватым сиянием.

Обычно Грейсу нравился запах трубочного дыма, но не сегодня утром. Он отмахнулся от дыма, наблюдая, как тот лениво поднимается к разрисованному никотином потолку. Конечно, убийство Реджи д'Эта могло быть всего лишь совпадением. Этот человек был главным свидетелем в процессе над членами крупной международной организации педофилов. У многих имелись веские причины желать, чтобы он умолк навсегда.

Тем не менее то, что обнаружили в двух компьютерах, скорее указывало на другую возможность. Брайса предупреждали, чтобы он не вступал в контакт с полицией. Он игнорировал предупреждение — и правильно поступил! Полицейское обследование компьютера Брайса связало его с компьютером д'Эта. Менее чем через сутки д'Эт был убит.

Игральный автомат раздражающе позвякивал, как ксилофон. Поттинг и Николл беседовали о крикете, и Грейс все глубже погружался в свои мысли. Когда они вернулись в машину, он продолжал напряженно думать и едва отметил информацию, которую сообщил Норман Поттинг, переключившись с крикета на Реджи д'Эта.

51

Ветеринар, представившаяся как Дон — мужеподобная австралийка лет тридцати пяти, — опустилась на колени рядом со все еще сонной Леди, приподняла левое веко овчарки и обследовала глаз при свете фонарика. Макс и Джессика с тревогой наблюдали. Том стоял, обнимая их за плечи.

Детектив Гленн Брэнсон вышел позвонить.

Том смотрел на собаку, думая о своем. Вчера утром он пошел в полицию, игнорируя предупреждение, полученное по электронной почте. А теперь Келли исчезла, и машину сожгли…

«Господи, дорогая, где же ты?»

Стоя на улице при ярком свете утреннего солнца, Брэнсон прижимал к уху мобильник и разговаривал с констеблем Линдой Бакли из отдела семейных проблем, прося ее приехать в дом Брайсов.

Сразу же после окончания разговора телефон зазвонил. Это оказался констебль Дадли Бантинг из транспортной полиции, ответивший на вызов Брэнсона. Гленн сообщил ему, что именно ищет, добавив, что это очень срочно. Бантинг обещал перезвонить, как только сможет.

— Мне это нужно сегодня, а не через три недели, — сказал Брэнсон.

— Но сегодня воскресенье, — неуверенно отозвался Бантинг.

— Знаю. Мне следовало быть в церкви, а я сейчас у бедняги, который собирался провести день с женой, и двух ребятишек, которые собирались провести его с матерью, но ее, похоже, кто-то похитил среди ночи. Может, ты пожертвуешь воскресным обедом с тестем и тещей и пошевелишь для меня своим гребаным пальцем?

Бантинг заверил, что использует палец на полную катушку.

Когда Брэнсон закончил разговор, на дисплее мобильника появился сигнал сообщения, сопровождаемый резким бибиканьем.

Детектив уставился на вывеску спортзалала по другую сторону дороги. «Джим и тоник» — недурное название. Он попробовал кулаком мышцы живота. Они все еще крепкие, но скоро ему понадобится спортзал. Было время, когда он ходил туда каждый день, а сейчас дай бог дважды в неделю.

Но кое-что другое вызвало у него куда большее чувство вины, когда он посмотрел на ясное голубое небо и ощутил тепло солнца на лице.

Эри, его жена, и его дети.

Сэмми было восемь, а Рэми только три, и он тосковал по обоим каждую минуту, когда не был с ними. А последние дни работа отнимала все время.

Брэнсон нажал кнопку приема сообщений и стал слушать устное послание Эри, зачитанное саркастическим тоном:

«Гленн, я собираюсь на пляж с Сэмми и Рэми. Было бы неплохо, если бы ты присоединился к нам, как обещал. Дети хотели бы видеть своего отца хотя бы час на уик-энд. Может быть, ты позвонишь мне? Если ты забыл, меня зовут Эри, и я твоя жена».

Гленн тяжело вздохнул. Они ссорились все чаще из-за его работы. Эри, казалось, уже забыла, что весь прошлый уик-энд он посвятил поездке в Солихалл на тридцатилетний юбилей ее сестры, свалив все дела на широкие плечи Грейса.