Великолепно! Я сейчас мог бы стать одним из их долбаных подопытных кроликов!
Во рту так пересохло, что у него слиплись губы, – когда он открыл рот, ему стало так больно, как будто с губ содрали кожу.
Майкл посветил фонариком вверх: канавка, над которой он трудился, все углублялась. Он поднял ременную пряжку и вновь принялся скрести ее уголком крышку гроба. Майкл хорошо разбирался в породах дерева и понял, что крышка изготовлена из тика – едва ли не самой прочной древесины. Приходилось крепко зажмуриваться, чтобы стружка не попала в глаза. Пряжка становилась все горячее и горячее, пока ему, наконец, не пришлось прервать работу, чтобы дать ей немного остыть.
Извини, не могу говорить. Он с меня не слезет, усек?
Майкл нахмурился. Что это еще за придурок болтает с американским акцентом?
Неужели кому-то из них это кажется смешным? Какую лапшу они навешали на уши Эшли? И маме!
Через несколько минут, выбившись из сил, Майкл решил сделать перерыв, хотя понимал, что останавливаться нельзя. От обезвоживания быстрее устаешь. Надо бороться, невзирая на усталость. Как можно скорее выбраться из распроклятого гроба! Выбраться наружу и задать этим придуркам как следует. О, что он с ними сделает!
Майкл царапал крышку еще несколько минут, время от времени больно задевая костяшками пальцев о древесину. Главное – не открывать глаз, чтобы в них не попала мелкая стружка или древесная пыль. Наконец он устал настолько, что работать был больше не в состоянии. Рука бессильно упала, сведенные мышцы шеи расслабились, голова безвольно откинулась назад…
И вконец измученный Майкл заснул.
В тот вечер стемнело необычайно рано. Припарковавшись за автобусной остановкой, Марк выключил мотор и несколько секунд сидел неподвижно. Широкая улица, блестевшая от непрекращающегося дождя, была пустынной – машины проезжали лишь изредка. Пешеходов, похоже, не было вообще, – стало быть, его никто не заметит.
Он надвинул бейсболку на глаза, поднял воротник куртки и побежал к подъезду Майкла, внимательно оглядывая все стоящие у дома машины. Не прячется ли кто-нибудь там, в темноте? Майкл всегда уверял, что в делах Марк продумывает все до мелочей. Правда, потом неизменно добавлял: «Но зануда, каких мало», что невероятно бесило компаньона.
С другой стороны, Майкл в общем-то прав. Своим успехом их фирма во многом обязана ему, Марку. А все потому, что черную работу он добровольно взвалил на себя: тщательно проверяет сметы, днюет и ночует на стройплощадке, лично проверяет качество закупаемых материалов, следит за соблюдением сроков и графика работ и просчитывает расходы до последнего пенни… В то время как Майкл полжизни тратит на охоту за юбками и редко принимает что-либо всерьез. Их фирма процветает именно благодаря ему, Марку, – ему одному. Вот только контрольный пакет акций – у Майкла, так уж вышло, что, когда они начинали, у него оказалось больше наличности.
На панели домофона значились сорок две квартиры. Он нажал одну кнопку наугад – главное, чтобы квартира была на другом этаже. Никто не ответил. Он нажал на другую, с табличкой «Маранелло».
Через несколько секунд ему ответил надтреснутый мужской голос с сильным итальянским акцентом:
– Алло? Да! Алло!
– Служба доставки! – выкрикнул Марк.
– Какой еще доставки?
– Почта! «Федерал-экспресс»! Из Америки, для Маранелло.
– Чего? Почта? Я не… мне не…
Однако после короткой паузы послышался писк открывшегося электронного замка.
Марк толкнул дверь, вошел в подъезд и, поднявшись на лифте на седьмой этаж, направился к квартире Майкла. Он знал, что тот хранит запасной ключ под ковриком на случай, если дверь вдруг захлопнется. Однажды такое уже приключилось – когда Майкл зачем-то выскочил в коридор пьяный в стельку да еще нагишом. Пошарив под ковриком, Марк вздохнул с облегчением: ключ был на месте. Простой ключ от йельского замка, весь в пыли.
Тем не менее, он на всякий случай позвонил в дверь и некоторое время тихо стоял, озираясь по сторонам. Лишь бы только его не увидел никто из соседей! Повернув ключ в замке, Марк скользнул в прихожую, быстро закрыл дверь за собой и достал из кармана фонарик. Окна квартиры Майкла выходили на улицу, точнее – на фасад жилого дома напротив. Наверное, если включить свет, ничего страшного не произойдет, но Марк старался предусмотреть все до мелочей. Вдруг его кто-нибудь заметит из окна?
Сбросив промокшие куртку и бейсболку, он повесил их на вешалку и замер, прислушиваясь. Нервы ни к черту! Сквозь смежную стену доносились звуки, похожие на марш. Наверное, соседи включили телевизор погромче.
Убедившись, что в квартире никого нет, Марк, щелкнув фонариком, приступил к поискам.
Он начал с гостиной-столовой: оглядел груду немытой посуды у раковины, недопитую бутылку кьянти с протолкнутой внутрь пробкой, затем перевел луч на кофейный столик. Стеклянная чаша с торчащей из нее большой обгоревшей свечой… телевизионный пульт… стопка журналов – GQ, FHM, «Яхты и парусный спорт»… Рядом мигал красный огонек автоответчика.
Марк прослушал сообщения. Одно из них было оставлено всего около часа назад матерью Майкла.
– Здравствуй, Майкл. – У нее был измученный голос. – Я звоню на всякий случай – вдруг ты вернулся?
Было сообщение и от Эшли – похоже, она звонила откуда-то издалека с мобильного, поскольку связь была неважная.
– Майкл, милый, звоню проверить – вдруг ты дома? Прошу тебя, пожалуйста, перезвони сразу, как появишься! Люблю тебя.
Еще один звонок – из «Бэрклиз-банк»: не желает ли Майкл воспользоваться новой кредитной системой, которую банк вводит для своих клиентов.
Не обнаружив для себя ничего интересного, Марк осмотрел два дивана, стулья и журнальные столики, а затем перешел в кабинет.
На столе перед компьютером: клавиатура, беспроводная мышь, коврик с подсветкой для нее, стеклянное пресс-папье в виде сердца, калькулятор, зарядное устройство для мобильного телефона и высокий черный стакан с ручками и карандашами. Того, что Марк искал, здесь не оказалось. Как и на книжных полках, не говоря уже о неприбранной спальне Майкла.
Черт.
Черт, черт, черт!
Заперев квартиру, Марк спустился по пожарной лестнице и через черный ход вышел на темную автостоянку. Плохо дело, подумал он, торопливо шагая по улице. Очень-очень плохо!
* * *
Через пятнадцать минут его БМВ-Х5 уже взбирался по пологому склону холма, где располагался огромный комплекс Суссекской окружной больницы. Оставив машину у приемного покоя и обогнув два микроавтобуса «Скорой», дежуривших в ожидании вызова, Марк вошел в ярко освещенный вестибюль, уже знакомый по вчерашнему визиту.
Миновав дюжину взволнованных людей, сидевших на пластиковых стульях под объявлением: «Выдача справок о состоянии здоровья – в течение трех часов», он по длинному переходу вышел к лифтам и поднялся на пятый этаж.