— Стой!

Убийца занес руку с ножом, но выстрел Виноградовой достиг цели. Киллер с криком упал на землю. Пуля попала ему прямо в руку. Второй нападавший понял, что они провалили задание, и бросился бежать. Немногочисленные прохожие в испуге попрятались по подъездам, робко выглядывая оттуда.

— Почему нет милиции? — зло пробормотал Айрапетян. — На этом проспекте всегда было полно милиционеров.

Второй нападающий бежал к «Тойоте», стоявшей в конце проходного двора.

Было темно, но двор был достаточно освещен.

— Уходит, — закричала Виноградова, — уходит! Айрапетян кивнул ей:

— Оставайся здесь, сейчас приедет милиция, я за этим типом. — Он побежал к своему автомобилю. Киллер уже добрался до «Тойоты», когда Айрапетян подскочил к «девятке». Обе машины сорвались с места почти одновременно.

Кудрявцев с трудом приходил в себя. Лицо у него была разбито, он пытался поднять голову и сесть, но это у него плохо получалось.

Его убийца, еще живой, полз к пистолету, лежавшему рядом. До него оставалось метра три.

Кудрявцев все-таки поднял голову, приоткрывая глаза. Киллер полз по земле, оставляя кровавый след. До пистолета оставалось два метра.

Кудрявцев попытался пошевельнуться и застонал. Кажется, нападавший сломал ему ребро.

Убийца протянул руку. Пистолет был совсем рядом. Кудрявцев все-таки попытался подняться, опираясь на здоровую правую руку.

Убийца потянулся рукой к оружию и вдруг болезненно сморщился. Кто-то наступил ему на руку. В темноте он не увидел, кто это был. Но почувствовал, как наклонившийся человек поднимает его оружие.

— Спокойно, — произнес женский голос, — не стоит торопиться.

«Тойота» со вторым убийцей выехала на проспект. Айрапетян, сжав зубы, ехал следом.

— Сукин сын, — зло бормотал он, — я тебе покажу, как удирать.

Обе машины понеслись по проспекту, отчаянно сигналя, чтобы им уступали дорогу. «Тойота» легко уходила от старой «девятки».

— Не уйдешь, — шептал Эдуард Айрапетян, выжимая из машины все возможное. Но большего выжать было невозможно. «Тойота» уходила, и он нервничал все больше и больше.

Лежавший на земле Кудрявцев чуть приподнялся. Убийца заревел от ненависти, выдергивая руку из-под ноги женщины. Он еще попытался что-то сделать, дернулся, но она хладнокровно прострелила ему ногу. Он закричал и уже кричал не переставая, пока не приехала машина «Скорой помощи». Но больше попыток нападения не предпринимал.

На широком проспекте, где было достаточно пространства, чтобы разогнаться, шансы догнать «Тойоту» падали с каждой секундой. Айрапетян, поняв, что дальше медлить невозможно, достал пистолет.

— Не уйдешь, — ожесточенно шептал он, держа пистолет левой рукой.

Расстояние между машинами увеличивалось. Он медлил до последнего, опасаясь, что его выстрелы могут попасть в другую машину. Но дальше медлить было невозможно. Он снова высунул левую руку и сделал два выстрела по колесам.

Конечно, он промазал, попасть на таком расстоянии и при такой езде было почти невозможно, но, очевидно, водитель «Тойоты» на мгновение обернулся. Машина чуть сбавила скорость, вильнув в сторону, как обычно бывает, когда водитель оборачивается назад.

Эдуард выстрелил еще раз, израсходовав последний патрон, уже понимая, что ему не догнать уходившую машину. «Тойота» опять вильнула в сторону. Видимо, водитель вновь обернулся. На этот раз выстрел был более удачным, у «Тойоты» лопнуло заднее стекло.

Водитель «Тойоты» потерял контроль над дорогой, и этого было достаточно. Перед ним вдруг вырос грузовик, выехавший на встречную полосу.

Отчаянный визг тормозов уже не мог спасти «Тойоту». Машина врезалась в грузовик, раздался глухой сильный удар, после чего машина загорелась.

— Черт побери, — растерянно прошептал Айрапетян, выворачивая руль своего автомобиля в сторону, чтобы не столкнуться с горевшей «Тойотой».

Затормозив, он выбрался из своего автомобиля и бросился к горевшей машине.

Сидевший в ней человек был мертв.

Виноградова подошла к прислонившемуся к дереву Роману Кудрявцеву.

— Кажется, у меня сломано ребро, — сказал он печально. Вокруг уже ревели милицейские сирены.

— По-моему, сегодня вы чудом остались живы, — строго заметила Виноградова.

— Вы правы, — поморщился Кудрявцев, с трудом шевеля разбитыми губами, — но мне кажется, что это случилось только благодаря вам. — К ним бежали сотрудники милиции.

Глава 6

В тот вечер они поехали в другой ресторан, чтобы выпить по-настоящему.

Трое молодцов не решались признаваться, что на них произвел впечатление и неведомый Афанасий Степанович, и его неприятный спутник с зелеными глазами.

Ребята, не любившие столичных ресторанов, поехали в свой, где смогли наконец расслабиться, приняв на брата довольно солидные порции спиртного.

Слава мог выпить гораздо больше своих товарищей. Но чем больше он выпивал, тем больше зверел, словно алкоголь наждачной бумагой сдирал с него некое подобие цивилизации, представляя молодого человека в истинном обличье.

Выросший без отца, с детства познавший нужду и голод, этот рыжеватый парень с редкими, но крепкими зубами, казалось, готов был утопить в своей злобе всех окружающих. Алкоголь делал его задиристым и ненавидящим весь мир.

В отличие от него Кирилл пил гораздо меньше. Он был бывший боксер, имел неплохие показатели до тех пор, пока ему не сломали нос в каком-то бою и он не бросил свое увлечение. Попав в десантные войска, Кирилл отличался невероятной силой и не менее невероятной жестокостью. Именно поэтому Горелый, который наводил справки о каждом из своих питомцев, так охотно взял молодого человека к себе. Этот, когда сильно выпивал, впадал в мрачное, подавленное состояние, почти в спячку.

И наконец самый молодой из них, Коля, служивший ранее во внутренних войсках, пил не меньше других, но в отличие от них беспричинно веселился, тыча пальцем в других посетителей и заливаясь смехом. Во внутренних войсках он сначала проходил службу в Сибири, где они имели дело с довольно неприятным контингентом особо опасных заключенных. А затем его часть была брошена в Чечню, где они потеряли пятнадцать человек убитыми и еще больше ранеными и обмороженными.

В тот вечер парни сильно перебрали, словно предчувствуя, что это последняя в их жизни совместная попойка. Подсознательно все трое понимали, что такие огромные деньги так просто не платят и их участие в охране груза будет не только трудным, но и опасным.