— Почему ты его упустил? — нападал он на одного из группы, того самого четвертого, которого Цапов раньше не видел.

— А этот тип, видимо, что-то почувствовал. Он сел в автобус дня депутатов. Видно, прошел с нашими депутатами, прилетевшими из Москвы. В автобусе документов не проверяют, только смотрят паспорта. Там думали, что он депутат из России. А потом в депутатской он заплатил деньги и исчез. Никто его больше не видел. Они говорят, что груза у него с собой не было.

— Кретины, — возмущался молодой «сфинкс», — это был самый важный для нас человек. И мы его упустили. Ищите! Он не мог далеко уйти. — Молодой остался в автобусе вместе с водителем и еще одним охранником, а остальные пятеро выбежали из автобуса. «Сфинкс» подошел к Цапову.

— Куда он мог убежать? — спросил он у своего пленника.

— Не знаю, — честно признался Цапов, — но думаю, вы напрасно теряете время. Раз он сумел уйти от вас таким образом, то вы его не найдете.

— Торопишься умереть? — равнодушным голосом презрительно спросил молодой «сфинкс». — Ты не торопись, — посоветовал он, — хотя в твоем положении лучше умереть сразу. Если ты сегодня до утра подробно не расскажешь нам о караване с грузом, то утром будешь жалеть, что не умер сразу. Понимаешь, жалеть.

— А ты меня не пугай, — огрызнулся Цапов, — я пуганый уже. Напрасно вы, ребята, ввязались в это дело. Всех вас порешат и еще ваших боссов прибьют. Не нужно было вам становиться у нас на пути.

— Угрожаешь еще, — засмеялся молодой «сфинкс». Даже прическа у него была странная, волнообразная, начинающаяся и заканчивающаяся где-то от виска до виска.

— Нас все равно найдут, — равнодушным голосом предупредил Цапов, — и лучше, если найдут поскорее. Если мы останемся в этом автобусе долго, то вам просто отрежут головы. Вы же это прекрасно знаете. — Но его угрозы явно не действовали. Молодой человек махнул рукой, усмехнулся и пошел обратно к водителю.

— Кто это такие? — спросил Коля.

— Не знаю, — честно признался Цапов, — но боюсь, что мы не будем рады знакомству.

— Был бы у меня пистолет, — промычал Кирилл.

— Ты бы еще пулемет захотел, — огрызнулся Слава, — видишь по их рожам, что это убийцы. Чего ты с голыми руками на них полез? В героя поиграть захотел?

Это тебе не показательные соревнования по боксу, они могли и голову тебе оторвать. — Кирилл хотел что-то сказать, но в этот момент в автобус кто-то поднялся.

— Его нигде нет, — виновато крикнул он по-русски, — мы обыскали весь аэропорт, его никто не видел.

— Собери остальных, — приказал молодой «сфинкс», — мы уезжаем. Нам нельзя дольше здесь оставаться. Скажи, чтобы быстро собрались в автобус. Он может позвонить в город и привести сюда помощь.

«Почему эти все говорят по-русски? — мелькнуло в голове у Цапова. — Значит, они приезжие и специально прибыли для проведения операции». В автобус быстро набивались охранники. Когда собралось восемь человек, молодой разрешил отъезжать. Двое его людей при этом выскочили из машины. А их начальник приказал им ехать впереди автобуса, из чего Цапов понял, что была еще одна машина сопровождения.

Получалось, что сюда прибыла целая команда из восьми человек, чтобы захватить их живьем. Пограничники, конечно, были подкуплены. Но какой зверь Раскольник! Он нутром почувствовал засаду. Нужно было прислушаться к его словам, думал Цапов. Автобус, набирая скорость, отъезжал от аэровокзала.

«Они хотят разузнать о караване с грузом», — вспомнил Цапов, взглянув сначала на вооруженных людей, задержавших его группу, потом на ребят Горелого.

Те, конечно, ничего не знали. Значит, главными для нападавших были он сам и Раскольник, сумевший скрыться. Похоже, следующие несколько часов будут самыми главными в его жизни. А может, он и в самом деле пожалеет, что вообще остался в живых…

Глава 10

Под вечер становилось холодно, и Курбан-ака пошел в дом, приказав перенести туда свой чай. Он ждал сообщения из Баку. Старик не знал, какой именно результат он хотел получить из соседней страны. Если прибывший молодой человек окажется не тем, за кого он себя выдает, то тогда его просто удавят, закопав труп где-нибудь за городом, и никто не узнает, где именно похоронен этот «герой». Но если он действительно племянник Кафарова и они хотят возобновить поставки товара… Он даже зажмурился от удовольствия. Это было бы действительно здорово. Сейчас, когда на границе, даже внутри стран СНГ, свирепствуют таможенники, наличие хорошо организованного коридора в Баку пойдет на пользу всем его друзьям. Через Баку можно будет отправлять очень большие партии грузов.

В этот город летают самолеты из Лондона и Франкфурта, Амстердама и Тель-Авива, Стамбула и Тегерана, Дели и Пекина, Карачи и Бухареста. В этом городе можно развернуться, если есть надежная база, которую они потеряли после смерти Кафапова Конечно, в Баку у него еще осталось немало друзей и знакомых.

Но они не могли заменить Кафарова, который «покупал» и таможенников, и службы аэропорта, и местные правоохранительные органы. Все находились у него в кулаке.

Ах, какое славное было время, незаметно вздохнул старик. Он терпеливо ждал известий из Баку.

В половине восьмого вечера к нему наконец приехал Ибад. Этот молодой человек был его родственником, вернее, родственником его жены. Он вырос в селении без отца, который рано погиб. Семья очень нуждалась, и Курбан принял его в свой дом, решив сделать из него своеобразного начальника собственной канцелярии. Ибад вырос вместе с двумя его сыновьями, он предан, как собака, надежен, как собака, которая никогда не переметнется к чужому хозяину. Но в этот раз ему не понравилось лицо своего воспитанника.

— Что произошло? — спросил Курбан. — Получил известия из Баку?

— Получил, — кивнул Ибад, — проверили три раза. Он не похож на настоящего племянника. Он не тот, за кого себя выдает.

— Хм, — задумчиво кивнул Курбан. Он не знал, огорчаться ему или радоваться. — Откуда известно? Как проверяли?

— Они нашли зятя Кафарова и показали ему фотографию. Тот очень удивился. Потом проверили у двух соседей. Все говорят, что он не похож на настоящего Маира. Это не он, — убежденно сказал Ибад.

— Тогда почему ты еще сидишь здесь? — спросил Курбан-ака. — Ты ведь знаешь, что нужно делать. Там двое ребят. Поезжай туда и сделай так, чтобы этот милицейский провокатор навсегда успокоился.

Ибад стоял молча, словно не слышал приказа. Курбан забеспокоился. Это было первый раз в жизни, чтобы его воспитанник не бросился немедленно выполнять его приказ.

— Ты меня не понял? — повысил он голос.