Морская дева опять польщенно засмеялась и сказала:
– Значит, этот пароход вообще-то вовсе никакой не пароход, и все-таки что-то типа парохода!
И она обрадованно захлопала в ладошки. Обитатели морей видят мир немножко односторонне, в определнной степени только с водной точки зрения. И им доставляет беспокойство, если что-то нельзя понять с этой водной точки зрения. Но если им все-таки удается непонятное, так сказать, наполнить водой, тогда они чувствуют себя значительно легче. И нельзя на них за это обижаться, потому что в остальном они – очень милый народец. Кроме того, многие люди поступают подобным образом.
– А кто вы такие? – продолжала допытываться русалочка.
– Я Лукас-машинист, – ответил Лукас. – А это мой друг Джим Кнопка, тоже машинист. Ему принадлежит маленький локомотив, который плывет позади нас.
– Простите меня, пожалуйста, за мое любопытство, – сказала морская дева, – но для нас, морских жителей, очень важно знать, понимаете ли вы что-нибудь в электричестве и магнитах?
– Хотя мы и паровозные машинисты, – ответил Лукас, – но в электричестве и похожих вещах все-таки немного разбираемся.
– Это чудесно! – обрадовалась русалочка. – Я сейчас же должна сказать об этом моему папаше. Подождите, пожалуйста, минутку! Я скоро вернусь.
И она пропала.
Не успели друзья удивиться, как русалочка опять вынырнула и крикнула:
– Не бойтесь! Это всего лишь мой папаша!
Тут раздались ужаснейшие бульканье и клокотанье, море вздыбилось до размеров горы, так что Эмма угрожающе закачалась. Потом из воды вынырнула голова, гигантская, как у кита. Она была такой же зеленой и прозрачной как маленькая морская дева. На голом черепе, обильно поросшем водорослями и ракушками, сидела огромная стеклянная корона. Глаза у головы были выпуклые и совсем круглые, но таинственно сияли золотом, как лягушачьи. С верхней губы невероятно широкого рта свешивались длиннющие усы, как у некоторых рыб. Короче, это было такое зрелище, при котором Джим действительно не знал, плакать ему или смеяться от ужаса. Лукас же, как обычно, и виду не подал, что удивлен.
– Разрешите мне представить вас, – сказала морская дева. – Это, дорогой папаша, Лукас, машинист викомолива, и Джим Кнопка. А это, – продолжала она, повернувшись к друзьям, – мой папа, Лорморал, царь этого моря.
Лукас вежливо снял фуражку:
– Мне очень приятно познакомиться с вами, господин Лорморал.
– Папаша, – опять заговорила морская девочка, – эти чужестранцы кое-что понимают в электричестве и магнитах и всяких таких вещах. Они же кикомотивные машинисты.
– Хорошо-о-о-о, – прозвучал низкий клокочущий голос морского царя. – Тогда пойдемте сейчас же ко мне на дно, и вы посмотрите, что там не в порядке.
– Ничего не выйдет, – медленно ответил Лукас. – Нам очень жаль, царь Лорморал.
Морской царь сдвинул брови, а поскольку каждая из них выглядела, как садовая изгородь, взгляд его стал грозным.
– Почему не выйдет? – пророкотал он, словно страдающий отрыжкой кит.
– Потому что мы утонем, Ваше Величество, – любезно объяснил Лукас. – И тогда помочь вам уже не сможем.
– Это верно, – клокотнул морской царь.
– А что, собственно, у вас произошло? – осведомился Лукас.
Теперь к разговору опять присоединилась русалочка:
– Морское сияние не работает. Оно всегда было в порядке, но уже примерно с год там, похоже, что-то сломано.
– Да-а, – рыкнул морской царь, – кошмарная история! Сегодня как раз предусмотрено большое праздничное освещение в память о моем пра-пра-пра-пра-прадедушке Гурумуше. При его правлении было устроено морское сияние.
– Мне надо кое о чем спросить, – сказал Лукас. – Откуда раньше поступал свет в морское сияние?
– Такая чушь меня никогда не заботила, – грубо рокотнул морской царь. – Свет просто был и все, а теперь его вдруг не стало.
И снова в разговор вмешалась русалочка:
– Моя внучатая тетушка Гургула была еще лично знакома с великим древним працарем Гурумушем, и она часто рассказывала мне, что сила света в море создается огромным магнитом.
– А где находится этот магнит, маленькая сударыня? – продолжал расспрашивать Лукас. – Если это не затянется надолго, мы можем взглянуть на магнит.
– Тогда хотите, – радостно воскликнула морская принцесса, – я одолжу вам шестерку своих любимых белых коней. Это моржи самых благородных кровей во всем океане, они выиграли все соревнования по плаванию. Если запрячь их в ваше судно, они моментально доставят вас к магниту и обратно или куда вы только пожелаете. Времени вы не потеряете, а наоборот, доберетесь быстрее, чем когда-либо!
– Отлично, – с ухмылкой сказал Лукас, – если это вам поможет, тогда мы не имеем ничего против небольшой экскурсии в Варварское море.
– Хорошоооо! – рыкнул царь Лорморал адским басом и, не попрощавшись, исчез в океане с жутким клокотаньем. И снова Эмма угрожающе закачалась.
– Вы должны извинить, – прожурчала маленькая морская принцесса, прикрывая рот рукой, – мой папаша иногда бывает не особенно вежливым. Ему ведь уже 60 тысяч лет, понимаете, и вдобавок его мучает изжога. А для морского жителя любое жжение очень неприятно.
– Можно себе представить, – участливо сказал Лукас. – Шестьдесят тысяч лет – возраст довольно значительный, как мне кажется.
– Раньше, – принялась уверять морская принцесса, – пока он не страдал от изжоги, это был самый замечательный морской житель, какого только можно себе представить.
– А теперь это вы, маленькая сударыня, – сказал Лукас, на что морская дева опять рассмеялась звонким плеском и немножко больше позеленела, что для нее означало то же самое, как для нас покраснеть.
Между тем в некотором отдалении вынырнул морской человек с довольно глупым лицом и выпученными глазами, почти как у карпа. Он вел за собой на длинной уздечке шестерку белых моржей, которые при виде морской принцессы радостно запыхтели и забили по воде своими плавниками.
– Принцесса Зурзулапичи! – громко сказал морской человек высоким писклявым голосом, – я привел шестерку белых коней.
– Большое спасибо, Вучель! – ответила маленькая морская принцесса. – Будь любезен, запряги их, пожалуйста, впереди этого удивительного корабля! – И, обернувшись к друзьям, она продолжила: – Вучель – это наш конюх, в его ведении все верховые животные, от самого маленького морского конька до самого большого моржа.
И пока конюх Вучель запрягал шестерку чистокровных белых моржей впереди локомотива, Джим и Лукас по совету морской девы убрали все паруса и тщательно сложили их в каюте.
Когда все приготовления подошли к концу, Вучель спросил: