Элла поняла, что еще ни разу не встречалась с ним на публике.
— Это всегда так? — спросила Элла, откинувшись на спинку сиденья.
Нико повернулся к ней, думая о том, какой сияющей и свежей она выглядит в своем простом белом платье.
— Как?
Элла пожала плечами.
— Отрепетировано. Как будто все расписано до последней секунды.
— Не совсем до последней секунды, — весело ответил он. — Так как ты опоздала.
— Прости.
— Ничего страшного, — улыбнулся Нико.
— Тебе нравится вся эта суматоха?
— Она просто есть. Если я не могу что-то изменить, то должен смириться с этим. Иначе жизнь будет невыносима. Я стараюсь избежать подобной суеты всегда, когда это возможно.
— И за рулем мотоцикла?
— Ты, кажется, зациклилась на этом чертовом мотоцикле! И, прежде чем ты об этом спросишь, на катере тоже! Знаешь, как говорят — большим мальчикам большие игрушки. — Его глаза сверкнули, когда он заметил, что Элла слегка покраснела. — А теперь хватит задавать мне вопросы, расскажи лучше, как прошел день.
— Неплохо. У меня есть кое-какие идеи.
— Например?
Она одарила его натянутой улыбкой.
— Мне бы не хотелось рассказывать о них, пока я не поработаю над ними как следует. Но я составила список мест на острове, которые мне не мешало бы посетить.
Ее ответ озадачил Нико. Он прозвучал так, будто она снова отказала ему.
— Хорошо, — сказал он. — Мы на месте.
Ресторан, очевидно, был выбран из-за уединенного расположения и захватывающего дух вида на море. Но это только усилило ощущение, что Элла попала в другой мир. В зале находились женщины, носившие на шее ожерелья стоимостью в целое состояние, а их туалеты были просто роскошными.
Но все глаза были прикованы к ним. Нико и Элла прошли к столику в углублении, освещенном свечами.
Нико заказал красное вино и какое-то блюдо на пару, его принесли в накрытом крышкой фигурном синем глиняном горшке.
— Какой прекрасный горшок, — заметила Элла.
— Тебе нравится? Такие делают только в Ислароке, на северо-западном берегу острова.
— Никогда не видела ничего подобного. — Когда официантка сняла крышку с блюда, Элла пристально посмотрела на Нико. — Я узнаю запах, — сказала она, принюхиваясь.
Нико выдержал ее взгляд.
— Это то, что я готовил для тебя там, на пляже, — мягко произнес он. — Наше национальное блюдо. — Уголки его губ насмешливо поднялись. — Но вполне возможно, что оно не покажется тебе таким же вкусным, как мое.
Он был прав. Вероятно, все объяснялось тем, что теперь ее голод не был столь силен, как тогда.
И ощущения будили воспоминания. Одного глотка оказалось достаточно, чтобы Эллу словно перенесло в прошлое — в то место. Элла вспомнила доброту и мягкость Нико по отношению к ней. Затем ее память застыла на мгновение, после чего понеслась дальше, к куда более волнующим минутам.
Элла взглянула на Нико через стол и почувствовала, как вожделение медленно поднимается волнами по позвоночнику.
Он увидел, что ее язык прошелся по губам, увлажняя их, и ощутил ответное желание.
— Габриэлла… — прошептал Нико.
Но его слова были прерваны волнением, возникшим у дверей. Головы присутствующих повернулись в том направлении. Глаза Нико сузились, когда какой-то человек с копной соломенно-желтых волос и весьма напыщенными манерами широко улыбнулся и начал продвигаться к их столику.
Принц тихо вздохнул, но Элла услышала. У этого вздоха был легкий оттенок покорности и раздражения, но выражение красивого лица Нико не изменилось.
— Кто это?
— Владелец ресторана, он же иногда шеф-повар, — ответил Нико. — Он — нечто вроде звезды на острове, что часто бывает с нашими главными поварами. — Принц цинично ухмыльнулся. — Я думал, он в Париже.
Элла уставилась на него, начиная кое-что понимать.
— Значит… — она колебалась, потому что ее предположение было весьма странным, — значит, он прилетел из Парижа сюда только потому, что ты решил поужинать в его ресторане?
Нико озорно взглянул на нее.
— Ну, а ты что думаешь?
«Это полное безумие!» — вот что думала Элла.
Она наблюдала за тем, как владелец поклонился Нико, едва удостоив ее взглядом. Словно она не принималась в расчет. В отличие от Нико. По заискивающему дружелюбию ресторатора было ясно, что, если бы Нико потребовал свежую клубнику с высокогорий Шотландии, желание высокопоставленной особы было бы немедленно выполнено.
После того как владелец отошел, Нико пристально посмотрел на Эллу.
— Теперь ты хоть немного понимаешь, Габриэлла, почему я ничего не сказал тебе?
И Элла кивнула, чувствуя, что, возможно, была слишком резка с ним.
— Ты, наверно, наслаждался тем, что тебя никто не узнает… — медленно произнесла она.
— Я ощутил вкус свободы. — Нико пожал плечами. — Настолько сильный, что он вытеснил мысль, будто я что-то от тебя скрываю.
То же ощущение свободы, которое привлекает людей к экстремальным видам спорта, подумала Элла. Все встало на свои места.
— Я бы не отреагировала так яростно, узнав все это раньше, — произнесла она.
Слабая улыбка коснулась его губ.
— Ты, безусловно, права. Но я рад, что ты не знала. Было здорово, что кто-то ведет себя со мной… — он пожал плечами и улыбнулся снова, — нормально.
Нико не помнил ни одного такого откровенного разговора с женщиной.
Сердце Эллы громко билось, ладони стали влажными от нового поворота событий. Он опять затронул самую сердцевину ее существа. Но Элла была уверена, что это только все осложнит.
Все, что сказал сейчас Нико, на самом деле ничего не изменило. Лишь объяснило его действия, но истинное намерение осталось прежним. Он хотел переспать с ней — и переспал. Возможно, это было лучшим из всего, что когда-либо с ней происходило, но она не сомневалась, что для такого человека, как Нико, мир не перевернулся. И с этим ничего не поделаешь.
Он был принцем, а она — обыкновенной молодой женщиной из провинции. И если Элла забудет об этом, хоть на минуту, она окажется на прямом пути к разбитому сердцу.
Нико посмотрел на Эллу. Он заметил, что выпила она очень мало, но, похоже, ослабила свою защитную позицию. И все-таки инстинкт подсказал ему, что нужно вести себя очень осторожно. Нико чувствовал, что она близка к тому, чтобы сдаться, но одно поспешное или необдуманное движение могло все разрушить.
Позже, когда они расположились в интимном салоне роскошной машины, Элла, почти не дыша, ожидала поцелуя, но так и не дождалась. Она боялась, что ее растущее чувство может принести ей разочарование. Прекрати, сказала она себе. Хватит желать невозможного, сладость, как известно, горчит.