Его последние слова прозвучали как приговор судьбы: «Не более и не менее!» Она инстинктивно чувствовала, что ей нужно бежать от него, спасаться, пока еще не поздно. Но другое чувство парализовало ее волю и движения, она не могла сдвинуться с места.

— Ну вот, я здесь.

— Да, — ответил он чуть слышно одним словом, звук которого заполнил все ее существо. Его взгляд медленно окинул ее фигуру. — Смотри.

Она проследила за его взглядом. Его палец остановился возле ее обнаженного плеча и прошелся, не касаясь, до запястья. Кайлоран остро почувствовала, что от его жеста теряет остатки самообладания. Она, не отрываясь, смотрела на него.

— Видишь? — прошептал он. — Вечер очень теплый, а ты вся дрожишь. Я знаю, с одной стороны, тебе хотелось бы, чтобы я убрался как можно скорее и дальше. С другой стороны, тебе хотелось бы, чтобы так продолжалось бесконечно. Что ты выберешь, Кайлоран?

— Первое, — выдохнула она.

— Нет, ты говоришь неправду, — возразил он.

— Я чуть не умерла от ужаса, когда узнала, что ты собираешься прийти сюда, — сказала она.

Почему-то ее слова еще больше возбудили его.

— Ну а я поступил вопреки твоему желанию. Я пришел, так как знал, что ты будешь здесь. Я хотел снова увидеть тебя.

Кайлоран попыталась усмирить бешеное биение сердца.

— Ты мог позвонить мне в любое время, если бы, в самом деле, пожелал увидеть меня.

— Я хотел, чтобы встреча произошла неожиданно, — мягко заметил он. — Я хотел увидеть выражение твоего лица при встрече. И знаешь, я не разочаровался.

Господи! Почему она никак не может взять себя в руки! Она себя полностью выдала!

Его ласкающий взгляд блуждал по ее телу, обычная маска безразличия покинула его лицо.

— Перестань!

— Почему? — мягко спросил он, беря из ее безвольной руки бокал с вином и ставя его на стол рядом со своим бокалом. — Ведь ты же не хочешь, чтобы я перестал.

— Хочу, — прошептала она, но в ее глазах читалось иное.

— Я так не думаю. Когда мы работали, было трудно. Но теперь мы не на работе. Я не в офисе, и мы можем делать все, что хотим. Мы сдерживали наши чувства, но теперь этого не нужно. Я знаю, чего ты хочешь, любимая.

— Прекрати, — снова прошептала Кайлоран, но он уже не обращал внимания на ее протесты. С тихим смехом он обнял девушку за талию, увлек под густую тень огромной жимолости и там заключил ее в свои объятия.

— Скажи это еще раз, но с чувством, — прошептал Адам.

Сказать? Она не могла не только говорить, но и дышать. Он еще крепче прижал ее к себе и, наклонившись, заглянул ей в лицо. В его глазах она прочла жгучее желание, не меньшее, чем ее собственное. Но достаточно ли для счастья одного лишь желания? Ведь должно быть что-то большее.

— Не надо…

Но ее протест утонул в его поцелуе. Она сумела только произнести его имя:

— Адам!

— Я знаю, — ответил он, заключил в ладони ее лицо и приник к ее губам таким сладким поцелуем, что обоих пронзила дрожь.

Кайлоран чувствовала себя так, словно оказалась в совершенно незнакомой стране неизведанных чувств. Ее тело отвечало на призыв его жарких губ, кровь превратилась в огненный поток, а сердце так и грозило выскочить наружу.

Наконец она сдалась, прикрыв ресницы в томном забытье. Невольно ее руки легли на его широкие плечи. Они слились в единое целое. Ее тело пылало, с губ срывались непроизвольные стоны.

Когда поцелуй, длившийся вечность, прервался, Адам заглянул в потемневшие огромные глаза Кайлоран.

— Может быть, действительно нам нужно одуматься и прекратить все это? — спросил Адам. Его голос дрожал.

Она, задыхаясь, смотрела на него, желая только одного — чтобы он продолжал целовать ее.

— Поедем со мной, Кайлоран.

Она не сразу поняла, что он хочет сказать. Но когда поняла, все ее жгучее желание исчезло без следа. Вот оно что! Холодный и расчетливый Адам Блэк решил, что достаточно одного поцелуя, и она тут же, не раздумывая, прыгнет к нему в постель?

Кайлоран пригладила растрепавшиеся волосы.

— Может быть, сначала угостишь даму ужином? — сухо поинтересовалась она.

Его глаза искрились. Она снова приняла неприступный вид, но это еще больше подстегнуло его.

— Ты голодна?

— У тебя удивительное присутствие духа, — добавила она ледяным тоном.

— Ты никогда прежде не целовалась с мужчинами на вечеринке?

Так — никогда, подумала она.

— Не в этом дело, — бросила она. — Тебе не кажется, что за женщиной надо хотя бы немного поухаживать, прежде чем приглашать в постель?

— Ты желаешь меня, Кайлоран, — проигнорировав ее слова, произнес он, — если станешь отрицать это, то солжешь.

Она была не столь глупа, чтобы отрицать очевидное.

— Предположим, я хочу бриллиантовое колье. Но это вовсе не значит, что я пойду и ограблю ювелира!

Он засмеялся, а она, откинув со лба выбившуюся прядь, повернулась и пошла прочь. Она не хотела провоцировать его еще больше. Кто знает, что произойдет, если он поцелует ее снова.

— Прощай, Адам.

— Ты куда сейчас?

— Домой, в Лейси.

Только там она будет чувствовать себя в безопасности, вдали от человека, который не может предложить в ответ на ее любовь ничего, кроме своего великолепного тела.

— И не пытайся преследовать меня.

Адам не сказал, что ее полностью выдают глаза.

— Я не буду тебя преследовать, — негромко произнес он. — Сегодня не буду. На собственном опыте знаю, что с этим торопиться не следует, надо выждать подходящий момент. Пока еще не наступило время. Я умею ждать. Это у меня хорошо получается. Я появлюсь тогда, когда ты будешь готова принять меня, Кайлоран.

Глава восьмая

Всю дорогу домой Кайлоран пыталась убедить себя, что ее чувства не вышли из-под контроля, что она полностью владеет ситуацией. Адам разбудил ее тело, заставил его ответить на его призыв, но это вовсе не означало, что она уже готова прыгнуть к нему в постель. Пусть только придет! Вот тогда она отыграется и гордо укажет ему на дверь!

Но он не пришел.

В его отсутствие пламя ее страсти не только не погасло, но разгорелось еще ярче. Как ни старалась она забыть Адама, ее мысли были только о нем.

Кайлоран в отчаянии окунулась в работу, занявшись перестройкой в доме. Переоборудованная кухня стала неузнаваемой, холл сиял новыми красками.

Проводя много часов в офисе, она тем не менее заставила себя принимать приглашения и выходить в свет. Кайлоран начала бывать на коктейлях, ужинах и балах, выматывая себя окончательно, чтобы как можно меньше думать об Адаме Блэке.