Присутствующие ахнули, потом зашумели, переговариваясь вполголоса. Адам окинул взглядом кабинет, и все замолчали.

— Его уже ищет полиция, мы помогаем, чем можем, — продолжал он. — Ситуация находится под контролем. Я буду работать здесь вместе с Кайлоран, пока мы не приведем дела в полный порядок. Мы постараемся сделать это как можно скорее. Пока все будет без изменений. Но руководить фирмой временно буду я. Это всем понятно?

Присутствующие тут же закивали, видимо убежденные его властной и решительной манерой.

— Хорошо, — сказал он и одарил их ослепительной улыбкой. — Тогда, если у вас нет ко мне вопросов, у меня все.

Вопросов никто не задавал. Все покорно направились к выходу, как ягнята на заклание. Но как только дверь за ними закрылась, Кайлоран, дрожа от гнева и обиды, повернулась к Адаму.

— И как ты теперь себя чувствуешь, лучше? Он никак не отреагировал на зеленое пламя ее взгляда, быстро брошенного на него.

— В чем дело?

— После того, как ты доложил всем об исчезнувших фондах?

— Я уже говорил, что считаю честность лучшей политикой, — терпеливо напомнил он.

— Ты четко указал мне мое место и при всех произвел такой переворот! Поставь себя на мое место, Адам! «Руководить фирмой временно буду я»! Тебе приятно быть сверху?

Она подавилась последними словами. В них безошибочно прозвучал чувственный подтекст.

По тому, как внезапно потемнели его глаза, она поняла, что и он это уловил.

— Но это же правда, Кайлоран. Мы все согласовали с Воном. — Его голос выражал нетерпение. — Сейчас некогда заниматься такими мелочами. Когда я уйду, можешь играть роль директора фирмы в свое удовольствие.

Она открыла рот, чтобы резко возразить, но так ничего и не сказала. Не устраивать же скандал в форме словесной перепалки!

Глава пятая

Адам работал в безумном темпе.

Все утро он занимался тем, что выстраивал колонки цифр и проводил балансы на компьютере Кайлоран. Факс едва не дымился от перегрузок. Целеустремленность Адама была впечатляющей. Кайлоран, сидя рядом с ним, старалась не любоваться красивым профилем, а сосредоточиться на вопросах, которые он то и дело задавал ей.

В продолжение утра он снял сначала пиджак, потом — галстук. Еще позднее он нетерпеливо расстегнул две верхние пуговицы на сорочке. Кайлоран, словно зачарованная, следила за его движениями. Что будет дальше? — думала она. Неужели снимет брюки? Может, он вообще разденется и останется в трусах, без сомнения шелковых?..

Он поднял взгляд и нахмурился:

— В чем дело, Кайлоран? Отчего ты так покраснела?

— Жарко… в комнате стало очень жарко.

— В самом деле, а я и не заметил. А почему ты, собственно, не откроешь окно?

В который уже раз ее задел его приказной тон, но она была рада возможности отвернуться и подставить пылающие щеки летнему ветерку.

Хоть бы он не прочел мои мысли, лихорадочно думала Кайлоран, беря в руки очередной документ.

Хитер просунула голову в приоткрывшуюся дверь.

— Столовая скоро закрывается, — сообщила она. — Там спрашивают, будете ли вы обедать.

Адам даже не взглянул, только сказал:

— Пожалуйста, скажите им, Хитер, чтобы принесли сюда сэндвичи и кофе.

Хитер выразительно посигналила бровями в сторону Кайлоран, словно говоря: «Ну и тиран», но вслух вежливо ответила:

— Сэндвичи и кофе. Хорошо, скажу.

— Прекрасно, — коротко бросила Кайлоран и, дождавшись, когда Хитер скрылась за дверью, поднялась на ноги. — Если я не выйду на воздух сейчас же, я умру. Если ты не возражаешь, я пройдусь по саду.

Он взглянул на нее и заметил, как осунулось ее лицо. Должно быть, он замучил ее работой до полусмерти. Она подняла руку, чтобы убрать с лица выбившуюся из прически прядь золотистых волос. Адам невольно отметил, как тонки и нежны ее запястья, так же как и лодыжки стройных ног. Какое она все-таки хрупкое и прекрасное создание! Нахмурившись, он взглянул на часы. Почти два часа дня, и еще ни одного перерыва с самого утра. Он устало потер кулаками глаза.

— Конечно, — сказал он, потом снял руку с компьютерной мышки, потянулся и зевнул. — Я бы тоже прошелся. — Его голос стал глубоким и чувственным. — Покажи мне твои прекрасные сады, Кайлоран.

Мягкий тон его голоса моментально обезоружил ее, подействовав еще сильнее, чем перед этим его зевок. Неужели он всегда так выматывает себя работой? Ради чего?

Она улыбнулась:

— Это приказ?

— Мммм! — замешкался он, впервые увидев ее улыбку. — Идем.

Они вышли на улицу, и Адам зажмурился, потрясенный неожиданно ярким солнечным светом. «Сад» — слишком слабое слово для описания того, что раскинулось перед его взором. Густая роща деревьев ценных пород и кустарников поражала взгляд своим великолепием. Посередине рощи уютно размещался старинный дом. Адаму показалось, что он очутился в экзотическом раю с яркими цветами на искусно разбитых клумбах, с великолепными изумрудными лужайками. Все кругом было насыщено спокойствием и внушало чувство нерушимого постоянства.

— Как красиво, — мечтательно проговорил Адам.

— Да, — Кайлоран удовлетворенно огляделась вокруг. — Здесь действительно красиво.

— Я никогда раньше не видел таких цветов.

— И не удивительно. Многие из них — сами по себе редкость.

— Кто развел их?

— Мой прапрапрадедушка. В молодости он жил в Индии. Переехав в Англию, он привез с собой очень много саженцев экзотических кустов и деревьев, семян цветов. Для них были построены специальные теплицы. Правда, некоторые растения не прижились, но большинству новое место понравилось. Цветы использовались для получения ароматических эссенций для производства мыла, ну а все остальное ты знаешь.

Она ждала от него какой-нибудь реакции, но скульптурные черты его лица застыли как камень. Она попыталась взглянуть на вес его глазами.

— Знаешь, Адам, наше дело — больше чем бизнес, — неожиданно продолжила она. — Это стиль жизни, даже, скорее, сама жизнь. Наша жизнь. Лейси всегда так жили. — Она постепенно все больше увлекалась. — Неужели ты не понимаешь, почему нам так важно сохранить компанию?

Он направился в сторону пруда в тень деревьев. В воде отражалось, качаясь в легкой ряби, солнце. Адам понимал: у этой девушки есть то, чего у него никогда не было и не будет, при всей его состоятельности и деловом успехе, — чувство преемственности поколений. Наполненный этим чувством, дом казался оплотом стабильности, символом прошлого, настоящего и будущего.

Боковым зрением он заметил, что Кайлоран подошла и встала рядом с ним. Он повернулся к ней. Солнце светило ей в спину, и создавалось впечатление, что лучи исходят от нее, словно она сама — солнце. Ее волосы стали светящимся золотым нимбом, а линии стройного тела отчетливо обрисовались под тонким платьем. Она была прекрасна — как богиня, попирающая стопами весь мир! Но разве так было не всегда?