Камерон неохотно прекратил ласку.
— Попозже, — пообещал он и, нежно поцеловав жену сзади в шею, улыбнулся ей в зеркале. Но ее глаза блестели от слез, и он отреагировал немедленно: — Любовь моя! Что такое? В чем дело?
Несколько минут Алессандра не могла вымолвить ни слова.
— Я так счастлива! — плакала она. — Я тебя обожаю. Я обожаю нашего сына! Я даже хочу жить в Манчестере, хотя мы и решили туда не переезжать! — Она вытащила из ящичка туалетного столика бумажные салфетки и принялась утирать лицо. — Твоя идея относительно покупки нашего собственного рекламного агентства, когда Джемми пойдет в школу, просто великолепна! — Алессандра судорожно вздохнула и попудрила нос. — Да, Камерон, — серьезно закончила она. — Я очень, очень счастлива!
Камерон сузил глаза и задумчиво посмотрел на жену. Потом неуверенно пожал плечами:
— Тогда почему слезы?
Алессандра почувствовала мгновенное удовлетворение оттого, что ее сильный и уверенный муж выглядит таким смущенным.
— Это, должно быть, снова мои несчастные гормоны, — прошептала она.
— Гормоны? — Камерон нахмурился. — Гормоны! — Он был так потрясен, что бессильно опустился на краешек стула, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее лица. — Алессандра Калдер, — торжественно произнес он, — ты хочешь сказать, что у нас будет еще один ребенок, ты опять... ты?..
— Беременна? — Она энергично кивнула. — Ну да. Ты рад?
Камерон вскочил, рывком поставил ее на ноги, и его руки сомкнулись вокруг ее плеч.
— Рад ли я? — спросил он, глядя в се глаза. — Не то слово, моя любимая. Я счастлив!
И наклонился к ее губам, чтобы показать, насколько велико его счастье.