— А ты разве нет? — насмешливо произнес Хашим.
Сиенна осознала — он никогда ничего не поймет, и даже не будет пытаться. Зачем? Она покачала головой, отгоняя грусть.
— В любом случае, обсуждение ни к чему не приведет.
Лицо Хашима оставалось замкнутым и невозмутимым, однако в душе ослепляющий гнев смешивался в крепком коктейле с желанием и предвкушением. Однажды его одурачили, но больше такое не повторится! Неужели Сиенна полагает, что теперь, отыскав ее спустя столько лет, он позволит ей просто уйти? Неужели не понимает, чего хочет мужчина?
Но, будучи профессиональным охотником, Хашим знал, существует много способов играть со своей добычей. А может быть, у Сиенны, как и у него, осталось чувство незавершенности?
Хашим подошел ближе, и теперь Сиенна могла лучше его рассмотреть. Он сильно изменился, но все еще казался девушке прекраснейшим из всех, когда-либо встречавшихся на ее пути… Обретшим плоть призраком другой эпохи, другого времени. В воздухе витал особый, отчетливый специфический аромат, подчеркивающий его мужественность.
Сиенна на миг зажмурилась, чувствуя притяжение этого человека — так озябший, растерянный ребенок тянется к теплу, комфорту, защите…
Она не заметила, как Хашим приблизился, но вдруг очутилась в крепких объятиях. Поглощенная противоречивыми ощущениями, девушка не успела осознать, что происходит, когда он коснулся ее трепещущих губ своими.
Поцелуй Хашима, похожий на разряд тока, пламя, лед — крайности, способные потрясти до глубины души, — разбудил в ней нечто, бездействовавшее с тех самых пор. Тогда — наивная! — девушка полагала, что все поцелуи немедленно разжигают огонь страсти, но за прошедшее время поняла, насколько заблуждалась.
Его умелые губы были одновременно твердыми и мягкими, молящими и требующими, и на вкус казались слаще меда. Хашим прижал ее к себе, заключив в железные объятия, заставляя таять от бессилия и восторга.
Сиенну захлестнула мощная волна желания. Физического — о, да, — но что-то еще прорастало в ней — гораздо более опасное и могущественное. Будто лишь Хашим мог заполнить пустоту, уже давно воцарившуюся в измученном сердце.
За одно бесконечное мгновение девушка ощутила сумасшедшее биение пульса, жаркое брожение крови, удовольствие на грани с болью. Сиенна почувствовала, как рука Хашима скользнула ниже, и мысленно взмолилась о продолжении.
Казалось, он прочитал ее мечты и, снисходительно усмехнувшись, сделал как раз то, о чем она думала. Сиенна сладко застонала в ответ. Мужчина пробормотал что-то на незнакомом языке, и насмешливая, торжествующая интонация подействовала, словно холодный душ. Девушка замерла, не веря себе.
Что же, черт побери, происходит?
Она с трудом оторвалась от Хашима, глядя на него широко распахнутыми зелеными глазами. Дыхание ее сбилось, лицо горело, а сердце бешено колотилось.
— Какого черта ты делаешь? — нервно одергивая платье, воскликнула она.
Улыбка Хашима казалась злой, а взгляд — холодным и высокомерным.
— То, что ты и хотела.
— Нет!
— Да, — парировал он, — я мог бы сделать это прямо здесь и сейчас, и не встретил бы ни малейшего сопротивления.
Охваченная гневом, не думая о последствиях, Сиенна занесла руку для удара — но реакция Хашима была мгновенной, как бросок кобры. Он крепко ухватил ее за тонкое запястье.
— Ты осмелилась ударить шейха? — в голосе его звучала угроза.
— Ты осмелился приставать ко мне?
— Приставать? — продемонстрировав превосходящую скорость и ловкость, Хашим выпустил ее руку. Она не настолько глупа, чтобы повторить попытку. — Можно разными словами описать то, как женщина трется бедрами о мужчину, мысленно прося войти в нее, — но уж точно не назовешь приставанием.
Сколько можно терпеть унижения?..
— Ты… ты…
— О, не нужно пустых оскорблений. Они ничего не значат — ведь мы оба знаем правду. Ты жаждешь меня.
— Прекрати!
— Ах! Опровержение — страшная сила… — задумчиво произнес мужчина.
Хашим искусно плел сеть из слов. Неужели она еще хочет его? Физически — возможно. Но что касается чувств — никогда!
— Ты говоришь так только потому, что знаешь все существующие способы соблазнения женщины…
— Пытаешься воздействовать лестью? — безжалостно перебил он.
— Но это всего-навсего тело отвечает естественной реакцией, — обвинительно закончила Сиенна.
— Значит, любой мужчина приведет тебя в экстаз?
— Не смей!
— Ты стала импульсивной, — заметил Хашим. Хотя Сиенна предпочла не отвечать на вопрос, гордость не позволяла ему поверить, что она так же легко растает в объятиях другого. — А мне нравятся импульсивные женщины.
— Меня нисколько не волнуют твои сексуальные пристрастия. Я уже не та наивная девочка, искренне считавшая тебя самым замечательным человекам во всем белом свете.
Хашиму показалось, что его странные противоречивые порывы лопнули, как мыльный пузырь, и в то же время слова Сиенны напомнили о ее лицемерии и лжи.
— О, такая наивная, — прошипел он, — и такая невинная! Черта с два!
— Признаю, Хашим, я совершила ошибку, — с грустью в голосе устало произнесла Сиенна. — Почему бы нам обо всем не забыть? Позволь мне сейчас просто уйти из этой комнаты… и из твоей жизни. Навсегда.
Она что, с ума сошла?
Шейх поджал губы. Конечно, Сиенна ничего не поняла — куда ей! — она же ни с чем подобным не сталкивалась. Их отношения были странными — и единственными в своем роде. Пять лет назад, очарованный ею, он сдерживал обычные деспотичные замашки, теперь же она узнает настоящего Хашима, который обращается с женщинами так, как те, на самом деле, заслуживают! Если вести себя холодно и высокомерно, они хотят тебя еще больше. Самые страстные в постели женщины — те, на кого смотришь свысока.
— Не забывайся, — произнес он ледяным тоном. — Я плачу за твои услуги, и будь любезна оказывать уважение, прислушиваясь к моим пожеланиям.
— Уважение? — эхом отозвалась Сиенна. — Ты в своем уме?
— Да, уважение, — повторил Хашим, — знаешь значение этого слова?
Девушка моргнула, почувствовав, как по телу пробежала дрожь. Он же не думает… не думает… Она глубоко вдохнула. Апеллируй к его здравому смыслу, он могущественный и успешный человек, и, конечно же, должен понять — глупо и дальше продолжать настолько мучительный и бессмысленный разговор.
— Хашим, — тихо сказала Сиенна, — ты всерьез полагаешь, что я смогу организовать для тебя торжественный вечер?
— Почему нет?
— Потому что… потому что слишком многое произошло между нами.
— Не льсти себе, — огрызнулся он, — пара свиданий — это не «слишком многое». Не «слишком много» и то, что ты, не раздумывая, развела ноги передо мной.