Элени через силу улыбнулась, так как ей на память пришел наказ Калика, чтобы она помнила свое место и обращалась к нему не иначе как «ваше высочество». Конечно, в этом был смысл, она понимала это умом, но его слова все еще продолжали отдаваться болью в ее сердце. Однако это же помогло ей принять еще одно решение. Если принц Калик устанавливает правила в их связи — то, что между ними происходит, нельзя назвать любовными отношениями, — то почему она не может последовать его примеру? Ведь, вынуждая ее одеваться на западный манер — чего ей совершенно не хотелось, — он тем самым дал ей понять, что ее чувства и желания его не волнуют. Но у нее есть чувство самоуважения. И она не хочет его утратить, когда принцу Калику наскучит заниматься с ней любовью.
— Пожалуйста, поблагодарите принца за его щедрость, — сдержанно сказала Элени, — но передайте, что я не могу принять этот подарок. Более того, я не вижу причины, почему не могу отправиться на матч в традиционной одежде. Я ведь здесь для того, чтобы поделиться с принцем Каликом своим мнением относительно лошади, а не для того, чтобы производить впечатление на окружающих.
Зара улыбнулась, протягивая ей корзинку с теплым, душистым хлебом, но както неуверенно.
— Я передам, — сказала она и добавила: — Но я точно уверена, что ему это не понравится.
Элени лишь пожала плечами, хотя понимала, что Зара права — вряд ли Калик привык к такому обращению со стороны кого бы то ни было, включая своих любовниц.
— Где сейчас принц? — спросила она.
— В своем кабинете. — Зара помедлила. — Хотите с ним поговорить?
— Нетнет. Не хочу его беспокоить.
Ей надо на свежий воздух! Охладить свое разгоряченное тело, избавиться от какойто смутной тревоги.
Допив кофе, Элени вышла из дома. Немного побродив по поместью, она наткнулась на маленький парк, под кронами деревьев которого было полно голубых цветов, похожих на колокольчики.
Несмотря на тишину и окружающую ее красоту, Элени не чувствовала себя спокойно. Мысли то и дело возвращались к событиям прошлой ночи. К мужчине, ставшему ее первым любовником, о котором любая женщина может только мечтать. Лишь одно огорчало ее. Как бы ни было прекрасно заниматься любовью, любвито между ними и не было. Страсть была, но не любовь. Более того, принц прозрачно намекнул, чтобы Элени даже не думала о каких бы то ни было чувствах. Достаточно вспомнить, какую лекцию о том, что отличает мужчин и женщин в вопросах секса, он прочитал ей вчера. Неужели, несмотря на весь свой опыт, Калик не понимает того, что инстинктивно чувствует она? Что интимная близость — это больше чем просто удовлетворение сексуального голода? Что без чувств это всего лишь физиологический процесс, который не может принести ничего, кроме разочарования?
Элени сорвала один из голубых цветов и вдохнула слабый, но очень приятный аромат. «Возможно, мужчины все же могут заниматься любовью, не испытывая при этом никаких чувств», — с горечью подумала она. Или дело в том, что, несмотря на их близость, принц попрежнему воспринимает ее не иначе, как свою работницу? При этой мысли сердце у нее сжалось от боли.
Незадолго до того, как они должны были отправиться на матч, Элени приняла душ и переоделась в тунику и брюки. Увидев ее в этом наряде, Калик сузил глаза.
«Итак, она решила поступить посвоему», — хмуро отметил он. Хотя ему не терпелось увидеть Элени в чемнибудь более облегающем, что подчеркнуло бы ее превосходные формы.
— В таком виде ты станешь центром внимания, — заметил он. — Зара сообщила мне, что ты отказалась от одежды, которую я тебе предложил. Тебе не кажется, что ты только напрасно упрямишься, Элени? И я не понимаю причины твоего упрямства.
— Та одежда, которую вы хотите, чтобы я надевала, будет меня сковывать. Я буду чувствовать себя в ней неуютно, ваше высочество. — Элени поклонилась.
Туника собралась в складки, и Калик молча проклял ее свободного покроя одежду, которая прятала от его глаз стройное женское тело. Кроме досады им овладел гнев. Как она смеет поступать вопреки его желаниям?
— Ясно, — с кривой усмешкой сказал он. — Тебе и дела нет, что ты не доставишь своему принцу несколько приятных минут, выполнив его желания. И никакой благодарности за то, что он сделал для тебя этой ночью?
Элени постаралась сохранить бесстрастное выражение лица, хотя сердце у нее бешено заколотилось, вызвав легкое головокружение.
— Но вы сами напомнили мне о необходимости соблюдать протокол в присутствии других людей, ваше высочество.
Калик огляделся и усмехнулся:
— Все верно, в присутствии других людей. Ты видишь здесь когото еще, кроме нас?
Элени строго улыбнулась:
— Гораздо легче следовать протоколу, где бы и с кем бы мы ни находились, ваше высочество. В таком случае меньше риск допустить оплошность.
На секунду Калик даже остолбенел. Как быстро Элени научилась давать ему отпор! И ведь не придерешься! Сказано все дипломатично, хотя совершенно не по протоколу. Нуну… Может, стоит ей всетаки напомнить, кто тут хозяин?
Его тело вторило его мыслям. На миг у него даже возникло желание закрыть дверь и взять ее прямо здесь же, но Калик с неохотой был вынужден отказать себе в этом удовольствии — иначе ему пришлось бы перекраивать все свое расписание.
— Нам пора, — хмуро бросил он, направляясь к двери.
Элени последовала за ним. На подъездной дорожке стояла яркоалая, сверкающая низкая машина. Элени взглянула на нее с некоторой опаской.
— В чем дело? — нетерпеливо осведомился Калик, стоило Элени замешкаться.
— Что это за машина?
— «Мазератти». — В его голосе проскользнули горделивовосторженные нотки. — Потрясающая скорость.
— Но, ваше высочество… Я боюсь скорости. Калик почувствовал глухое раздражение.
— Просто сядь в нее, Элени, ладно? — вкрадчиво сказал он.
Элени боялась, но понимала, что, настаивая на своем, может только разозлить Калика.
— Не надо бояться, — неожиданно смягчившимся голосом сказал Калик, когда машина тронулась, взметнув после себя фонтан из гальки. — Расслабься, Элени. Все будет отлично.
Калик еще прибавил скорости. Элени вжалась в кресло. Губы у нее пересохли, и очень хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть проносившийся в окне пейзаж.
— Как я могу расслабиться, когда вы так несетесь?
Калик поднял брови:
— Ты меня уже критиковать начинаешь?
— Я всего лишь говорю правду, — чуть срывающимся от напряжения голосом сказала Элени.
— Неужели ты так сильно боишься? — не поверил Калик. — Как же ты тогда скачешь верхом?
— Там все подругому. Когда я верхом, именно я задаю скорость.
— Ты не доверяешь мне как водителю? Я так должен тебя понимать?