— Мне кажется, исключительная утонченность высокоразвитых организмов также способствует тому, — продолжила я.
— И в этом нет никаких сомнений, — сказала мадам Дельбена. — Ведь чем лучше отполировано зеркало, тем лучше оно принимает и отражает окружающие предметы.
Наконец, когда изнурительные упражнения выжали из нас обеих все соки до самой последней капли, я напомнила своей наставнице о ее обещании позволить мне лишить невинности Лоретту.
— Я этого не забыла, — ответила она. — И это произойдет сегодня ночью. Когда все разойдутся спать, ты потихоньку выйдешь и присоединишься к Флавии и Вольмар. Остальное предоставь мне; сегодня ты будешь допущена к нашим мистериям. Будь же мужественна, будь тверда и стойка, Жюльетта: я собираюсь показать тебе удивительные вещи.
Но каково было мое удивление, когда в тот же день я услышала, что одна пансионерка только что сбежала из аббатства. Я спросила ее имя. Это была Лоретта.
— Лоретта! — удивилась я. И тут же подумала: «Боже мой, а я так на нее рассчитывала… Одна мысль о ней приводила меня в экстаз… О, вероломная! Выходит, я напрасно предвкушала неземные наслаждения?»
Я спросила о подробностях побега, но никто ничего не знал; я кинулась сообщить об этом Дельбене — дверь ее была заперта, и у меня не было возможности увидеть ее до назначенного часа. Ах, как медленно тянулось время! Наконец, я услышала колокольный звон. Вольмар и Флавия [21] пришли раньше меня и находились уже в апартаментах Дельбены.
— Мадам, — обратилась я к настоятельнице, — значит, вот как вы держите свое слово? Лоретта пропала, исчезла. Кто же заменит ее? — Потом раздраженно добавила: — Значит, мне не придется насладиться удовольствием, которое вы мне обещали…
— Жюльетта, — прервала меня Дельбена, и тон ее был холоден, а взгляд суров, — самое главное в дружбе — это доверие, дорогая моя; ты желаешь быть с нами, а для этого требуется больше самообладания и меньше подозрительности. Теперь подумай сама: мыслимо ли, чтобы я обещала тебе удовольствие, не имея возможности дать тебе вкусить его? Неужели ты считаешь меня недостаточно умной или не веришь, что мое положение в этом доме достаточно высокое? Ведь устроить такие вещи зависит исключительно от меня, так как же тебе могло прийти в голову, что ты лишишься обещанных наслаждений? Тьфу! А теперь следуй за нами. Все в порядке. К тому же я обещала, что ты увидишь нечто необычное.
Дельбена зажгла маленькую лампу и пошла впереди. Вольмар, Флавия и я шли следом. Мы вошли в часовню, и тут к своему немалому удивлению я увидела, что настоятельница нагнулась, неожиданно приподнялся надгробный камень, открылся проход, и Дельбена спустилась в святилище смерти. Мои уже прошедшие инициацию подруги молча следовали за ней; мне стало немного не по себе, и Вольмар приободрила меня. Когда мы спустились, Дельбена закрыла тяжелую плиту над нашими головами. Теперь мы находились в сводчатом подземелье, которое служило усыпальницей всем женщинам, умершим в монастыре. Мы двинулись дальше; отодвинулся в сторону еще один камень, еще пятнадцать или шестнадцать ступеней вниз, и мы оказались в комнате с низким потолком, украшенной с большим вкусом и проветриваемой воздухом, который поступал из сада наверху через вертикальный ствол. Ах, друзья мои! Кого бы, вы думали, я увидела там?.. Лоретту, убранную и наряженную наподобие весталок, которых в старину приносили в жертву на алтарях Бахуса; еще я увидела аббата Дюкроза, первого викария Парижского архиепископа, мужчину лет тридцати, очень приятной наружности, в чьи функции входил надзор за Пантемоном. Третьим был отец Телем, темноволосый красавец монах из братства Реколле, тридцати трех лет, исповедник новеньких монахинь и пансионерок.
— Она боится, — кивнула в мою сторону Дельбена, подходя к мужчинам и представляя меня. — Послушай, юная девственница, — при этом она коснулась поцелуем моих губ, — мы собираемся здесь единственно для того, чтобы сношаться в свое удовольствие и совершать мыслимые и немыслимые злодейства и прочие жестокости. А забрались мы в это царство мертвых затем, чтобы как можно дальше быть от живых. Таким растленным и порочным распутницам и распутникам, как мы, хочется спрятаться еще глубже в чрево земли и не иметь ничего общего с людьми и их нелепыми законами.
Я вся была во власти похоти, и эти откровенные замечания, признаться, совсем не тронули меня.
— О, небо! — воскликнула я с изумлением. — И чем же мы будем заниматься в этих подземельях?
— Преступлениями, — спокойно ответила Дельбена. — Мы предадимся преступлениям на твоих глазах, мы заставим тебя делать то же, что будем делать мы. Уж не передумала ли ты ненароком? Или я в тебе ошиблась? А я, между прочим, уже предупредила наших друзей, что на тебя можно положиться.
— И вы еще сомневаетесь, — с упреком, решительно заявила я. — Клянусь, что бы здесь ни происходило, во мне не будет ни капельки страха.
После чего Дельбена приказала Вольмар раздеть меня.
— У нее красивейший в мире зад, — восхищенно заметил викарий, увидев меня обнаженной.
Тут же на мои ягодицы обрушились поцелуи, похлопывания и пощипывания, затем, поглаживая одной рукой мое едва оперившееся влагалище, божий человек достал свой член и начал тереться им в ложбинке между моими задними полушариями; вначале он лишь слегка касался сжавшейся от испуга маленькой норки, потом проник внутрь, как мне показалось, без видимого усилия, и в следующий миг горячий орган Телема проскользнул в мою вагину.
Извержение наступило одновременно у обоих. Почти сразу я ответила тем же.
— Жюльетта, — сказала наставница, когда двойное совокупление окончилось к удовольствию всех троих, — мы доставили тебе два самых острых наслаждения, какие может испытать женщина, теперь ты должна сказать нам со всей откровенностью, какое из них было приятнее.
— По правде говоря, мадам, — ответила я, — каждое доставило мне величайшую радость, и я даже не могу сказать, какое было больше. Меня до сих пор пробирает такая сладостная дрожь, что мне трудно определить, от чего она происходит,
— Тогда надо повторить все сначала, — предложил обрадованный Телем. — Мы с аббатом поменяемся местами, и после этого милая наша Жюльетта окажет нам любезность ответить на наши вопросы,
— Охотно, — подхватила я. — Совершенно согласна с вами, что только повторение поможет мне разобраться в своих ощущениях
— Прелесть, не правда ли? — удивленно заметила настоятельница. — Для первого раза было более, чем достаточно, и вот мы видим перед собой самую очаровательную сучку, какие только у нас были. Однако сделаем так, чтобы наслаждение испытала не только Жюльетта, но чтобы и мы приняли участие в этом празднике.