– Ничего не получится, – покачала головой Рич. – Ты видишь? Парус сшит из серых полотнищ, которые перемежаются белыми. Это разбойники. Безопаснее жить в Суйке, чем плавать на их кораблях.
– Не может быть?! – воскликнул Зиди, с досадой оборачиваясь на страшный город. – Эти воины ничем не отличаются от сайдов! Посмотри, они тоже привезли мертвых в Суйку, как это делают и сайды.
– А с сайдами ты бы согласился здесь столкнуться? – усмехнулась Рич. – Это разбойники.
– С чего ты взяла? – нахмурился Зиди.
– Они не выходят в море, не принеся жертву демону морских глубин. Смотри-ка, они выгрузили уже все трупы. Сейчас их количество увеличится еще на один.
Словно в подтверждение слов Рич, с ладьи спустился широкоплечий воин и выхватил из кучи прижавшихся друг к другу рабов самого тщедушного. Взлетел топор, и отрубленная голова скатилась в холодные волны.
– Еще паруса на горизонте, – прошептал Зиди, жадно ловя лицом свежий ветер. – Морские народы спешат избавиться от мертвецов. Будем ждать?
– Нет, – откликнулась Рич и закрыла глаза.
– Девчонку брать живой! – еще раз повторил Тирух, но шуток больше не было. Стражник, который позволил себе уточнить – «девчонку или старушку», – лежал на серых плитах с неестественно бледным лицом. Порубленные на куски мурры валялись тут же.
– Удобно, – без тени улыбки прошептал десятник. – Не надо ни закапывать, ни в Суйку везти.
Оставшиеся в живых стражники невольно обернулись назад. Именно туда, по словам Ругича, уходили мертвые, там была падь. Но след беглецов вел в другую сторону. К морю. Никто не видел следа, кроме Тируха, но верили теперь стражники только ему. Именно колдун приказал остановиться, и тот, кто его не послушал, сейчас лежал мертвым.
– Мурры это, – еще раз объяснил Ругич, стуча зубами то ли от холода, то ли от страха. – Обычные мурры. Не ядовитые они, нет. Я ж говорил, кровь они сосут. Царапнут даже если, срочно бежать надо, траву мятную искать, иначе кровь как вода становится, ничем не остановишь! А молодцу этому треть горла распороли. Тут уж…
– Пошли, – оборвал горбуна Тирух. – Мы с тобой первыми, остальные за нами по двое, след в след. Всем ясно?
Ясно было всем. Колдун перешагнул через труп, подтолкнул споткнувшегося Ругича и двинулся вперед. Сейчас молодой маг думал только об одном: если бы не эта скверная история с сыновьями Ирунга, он один бы шел между склепами навстречу то ли собственной гибели, то ли славе и могуществу. Сейчас он во главе отряда, но легче ему от этого не становится. А как же Смиголь? Ладно Айра, она с первого знакомства напоминала ему загнанный в платье ураган. Но лоботряс Смиголь, который единственный умел зажигать пламя щелчком пальцев, он же никогда не славился сообразительностью! Да, его память заслуживала зависти: те манускрипты, что Синг приносил в ученические кельи, Смиголь легко заучивал наизусть, но он не был ловок! Как же он проник в третий круг? Еще и ожерелье какое-то притащил. А может, купил его у какой-нибудь ворожеи? Сама мысль о том, что его конкурент мог не войти в Суйку, а запросто отделаться немудрящей покупкой, показалась Тируху столь очевидной, что он даже ускорил шаги и остановился только от рывка Ругича.
– Господин колдун! – Горбун подобострастно наклонился. – Я не знаю, может быть, у тебя насморк, но явно пахнет гнилухом. Тот же запах, что и у склепа. Ты, вероятно, имеешь возможность не обращать на него внимания, но так просто эту пакость нам не миновать.
Тирух раздраженно замер, оглянулся на собравшихся у него за спиной стражников. Вонь действительно усилилась. Что там было написано в манускриптах по поводу аморфного образования, именуемого «гнилух»? Нестерпимая вонь, служащая для привлечения внимания? Материальный морок? Уничтожается двумя заклинаниями или выжигается пламенем? Точнее, пламя и есть одно из заклинаний… Эх, гнилуха выжечь, это не костер разжечь. Опять носом кровь пойдет, ноги дрожать полдня будут. А первое?.. Выморозить с опасностью? Что там было про опасность?..
Тирух вытер рукавом вспотевший лоб. Надо же? Только что ему казалось, что холодный ветер насквозь пронизывает его шерстяной плащ, а теперь жарко стало! Как там Арух говорил, сила колдуна не в тех знаниях, которые он из памяти достает, а в тех, что сами с его пальцев срываются? Что же такого может сорваться с его замерзших пальцев? Нет, только из памяти, только из нее, родимой. Как же тут прошел этот Зиди с девчонкой? Или у них дури до края? Синг и об этом упоминал: мол, не всякая магия на дурака действует. Это как безрукому казнь назначить на отрубание рук.
– Туда далеко ходил? – Тирух махнул в сторону моря.
– До серой пирамидки, вон той, – зачастил Ругич. – За ней выход на третий круг. А прямо если двинуть – улочка к морю выйдет. Там до гавани уж недолго. Только я гавань с пирамиды и видел. Забирался как-то. Интересно посмотреть, что за стеной-то. Напарник мой, которого мурр, значит, высосал, говорил, что маги, которых ремесло их в Суйку гонит, у пирамиды монетки бросают, чтобы с третьего круга на второй вернуться. Я их и подбирал, потому как они ведь все равно всегда другим проходом возвращались. Им ущерба нет, а мне все прибыток. Другой ведь они дорогой возвращались всегда. В Суйке ведь так: один гость туда и обратно той же дорогой идти не должен!
– А ты-то как возвращался от пирамиды? – нахмурился Тирух.
– А прямо! – Ругич махнул рукой вперед. – Там впереди, через сотни две локтей, есть воротца в первый круг. Крысу связанную бросал и шел. Если она не сквасится, конечно.
– Как так, сквасится? – не понял колдун.
– Вот чего объяснить не могу, того не могу, – нервно цыкнул зубом Ругич. – Это ж видеть надо. Крысу-то я не поймал в этот раз, не успел. Ну, так нас ведь не один человек!
– Эй, отброс! – прошелестел сзади нехороший голос десятника. – Ты кого из моих воинов за крысу держишь?
– Никого! – поспешил объясниться Ругич. – Ты, Отег, не волнуйся. Надо – я сам первым пойду. Принюхаюсь и пойду. Только тут без оглядки да прицела шагать не следует, можно и ног лишиться!
– Вот ты и лишишься, – зло бросил десятник. – Что делать будем, маг?
– Убью я сейчас гнилуха, – прошептал Тирух. – Подойду на полсотни локтей и убью. Там и посмотрим, куда дальше. След-то вроде бы у гнилуха тает – может, сожрал он их?
– Если ночью не сожрал, то днем – вряд ли, – насупился Ругич. – Гнилух днем дремлет. Если на него не смотреть, опасности вообще никакой.
– Там и посмотрим. – Тирух обернулся к десятнику: – Только вы прикройте меня. Я хоть и не чувствую нечисти рядом, но колдовство мое может погань мелкую привлечь. Смотри да слушай!
– Мечи на изготовку! – рявкнул Отег. – По сторонам смотреть, вперед не вглядываться. Тихим шагом, не сбивая порядка, за мной!
Тирух остановился, когда разглядел на ступенях пузырчатую массу. Дикая магия толкнулась в глаза, попыталась потянуть за собой в бездну, но маг только головой встряхнул. Синг и не такому учил, сейчас главное – с заклинанием не напутать. Поднял посох перед собой, слова нужные пробормотал, губу прикусил и кровавую слюну на камень сплюнул. Приподнялся на носках, выдул из сомкнутых губ еще три слова. Точно выдул – плевок мгновенно ледышкой обратился, теперь главное – не промахнуться. Еще выше взлетел посох перед лицом, взгляд на гнилуха обратился, в его сторону полетели три правильных слова, и подбитый дикой медью наконечник раздробил ледяной плевок на части. И словно северный мороз мазнул скребком по бугристой туше. Затрещал лед, разрывая на части поганое тело. Визг раздался такой, что уши заложило, но только и в этом визге шелест противный со всех сторон послышался. Вот тут Тирух себя магом настоящим и почувствовал. Устоял на ногах, хотя и дохнуло в лицо холодом, сила непонятная едва на землю не отбросила. Подумать ничего не успел, как посох словно сам о камень ударил и слова нужные с языка слетели. Туман не туман, а мгла белесая всю улицу окутала. Словно брызги молока в воздухе повисли, все сквозь них видно, а того, кого видно не было, эти брызги пленкой облепили. Не меньше трех десятков фигур двигались к крошечному отряду со всех сторон.