Орлик был младшим сыном в большой семье. Конечно, он вышел ростом и силой и даже овладел грамотой, что среди вельтов считалось сродни умению разговаривать с духами. Но он был младшим в семье, последним среди пяти сыновей, старший из которых уже сменил на посту главы дома утонувшего в осенний шторм отца и сам успел с помощью коренастой вельтки вырубить из вельтской породы полдесятка белобрысых крепкоголовых наследников.
Сестер Орлика, славных крепостью кости и лона, разобрали по ближним вельтским домам загодя подобранные женихи, а три средних брата постепенно нашли себе жен в дальних селениях, в тех семьях, где случилась очевидная нехватка мужчин. Так Орлик остался один.
Старший брат не гнал его из дома. Да и в ладье, что попеременно служила то для добычи морского зверя, то для обороны от лихих тарсов, всегда бы нашлось место на скамье и весло потяжелее. Но юного вельта, который в молодые годы перещеголял ростом и силой всех богатырей в округе, тянуло за горизонт. Туда он и отправился. Сначала вдоль берега на юг, затем, когда добрался до тарских фьордов, на запад, нанявшись гребцом к смельчаку-торговцу, и постепенно обошел если не всю обитаемую сушу, то значительную ее часть.
К тому времени, когда Орлику исполнилось двадцать лет, он успел добраться до мыса Ветров, за которым вставал бурный западный океан, и два года прожить среди диких горцев, перенимая у них умение управляться с мечами и подражать диким зверям.
До двадцати одного года Орлик охотился в предгорьях Западной гривы, где был признан самым удачливым добытчиком пещерного вепря и самым метким лучником даже среди савров.
До двадцати двух Орлик служил охранником у скамского мага. Старик был колдуном не из последних, но годы его подходили к концу, и от боязни, что все его знания уйдут вместе с ним в глинистую скамскую землю, попытался кое-чему научить смышленого великана. Однако не слишком преуспел в учении, потому как относился к магическим кристаллам из далекой Айсы с презрением и не устоял от наговора молодого соперника, жаждущего прибрать к рукам все заказы мирян из небольшого скамского городка по наговорам и бытовому колдовству.
Орлик смекнул, отчего оборвалось хриплое дыхание его учителя, отправился к злодею и, приняв возможно более несчастный вид, попросился в ученики и охранники. Молодой колдун, едва успевший получить ярлык на колдовство от местных храмовников, не преминул презрительно отозваться о «не сумевшем себя защитить маге», за что и поплатился. Гигант вельт проявил неожиданную сноровку, свернув голову негодяю до того, как тот успел подумать о защитном заклинании.
Зато о многом успел подумать Орлик, когда скрывался в перелесках да оврагах от дружины местного воеводы. На молодого парня повесили обе смерти, разграбление двух магических мастерских и поджег двух домов. Хотя все, что позволил себе совершить Орлик, кроме отвратительного хруста шейных позвонков самодовольного негодяя, была кража манускриптов и свитков из двух домов сразу. Причем из первого он забирал свитки в счет невыплаченного ему жалованья за целый год.
Разбирая расклеенные на придорожных столбах вестевые листки, Орлик понял, что в домах обоих магов те же стражники или храмовники помародерствовали вволю. Оттого устроили пожары и назначили удобного грабителя, который, по всему выходило, убегал после жуткого преступления с обозом награбленного. Хорошо еще, что истинные воры особого рвения в поиске назначенного убийцы и грабителя не проявили.
Так или иначе, вельту удалось пробраться в Дикие земли, где он сумел прожить целых три года, не в последнюю очередь оставшись в живых благодаря огромному росту и умению убивать степного быка ударом кулака.
Первые полгода он и существовал только за счет неожиданного мастерства, перебираясь от стойбища к стойбищу и от племени к племени как живая легенда. К тому же строгие до воинского и пастушьего уклада племена шиллов и айгов оказались не столь жестки в вопросах быта и частенько призывали к себе северного великана. Не ради зрелища, но ради свежей крови чужака, которая, смешавшись с кровью степных красавиц, должна была одарить будущих степняков богатырскою силой и статью.
Надо сказать, что к свалившемуся на него «постельному» оброку Орлик отнесся с живостью и желанием, да так преуспел в сладостном ремесле, что частенько облагодетельствованных им девиц приходилось чуть не силой отрывать от спешащего распрощаться молодца.
В двадцать пять лет Орлик, который успел разжиться богатым шатром, десятком рабов и табуном лошадей, затосковал в жаркой степи и захотел вновь к морю, к холодным ветрам и черным скалам. На свою беду, он попытался сунуться обратно в Скаму, но, как оказалось, великана там не забыли.
В первой же приграничной крепости Орлик лишился рабов, обоза и почти всего богатства, кроме все того же мешка уже порядком потрепанных рукописей и нескольких лошадей. Прямая дорога лежала обратно в степь, но небо над степью показалось выцветшим и серым, и вельт повернул коней на восток, где синела вдоль горизонта полоса Пущи.
Погоня отстала только в предлесье. Вельт еще удивился, отчего идущие по его следам дружинные резко остановили лошадей, едва Орлик вошел в полосу кустарника. До преследователей оставался полет стрелы, но вельт понял причину их осторожности, лишь когда в один день лишился всех лошадей. Уже через половину лиги кустарник сменился непроходимой чащей, а затем кое-что повидавший в жизни вельт уверился, что не видел еще ничего.
Лошадь, на которой он ехал, внезапно всхрапнула и повалилась наземь. Орлик скатился с нее кубарем и с ужасом разглядел переломанные ноги животного. Идущие в поводу еще три кобылы тревожно забились в молодом сосняке, а верховая уже хрипела. Обратившиеся в безвольное месиво плоти ноги подогнулись, лошадь упала на брюхо и подохла, едва затрещали перемалываемые невидимым врагом ребра. Вскоре на узкой тропе лежала расплывшаяся меж корней чахлых деревцев туша, опознать в которой верховую лошадь можно было только по завязшему в месиве мяса, костей и шкуры седлу.
Орлик стер со лба дрожащей рукой пот и почувствовал покалывание в кончиках пальцев. Отвел руку назад, покалывание уменьшилось, протянул вперед – едва не вскрикнул от боли. Все-таки не зря пытался старый колдун наставить дюжего охранника на путь магии, были у Орлика задатки, были. Но, что важнее всего, была и голова, которая не помешала воспользоваться задатками дабы избежать прочих магических ловушек.
К сожалению, Пуща была страшна не только магией. Уже к вечеру Орлик потерял остальных лошадей, когда из чащи вынырнули огромные желтые звери, напоминающие собак. Они разорвали кобылам глотки мгновенно и тут же начали их жрать, что и спасло вельта от неминуемой гибели, который шел в десяти шагах впереди и прислушивался к собственным пальцам.
Это потом он станет лучшим охотником Пущи, научится слушать не только пальцы, но звуки, и дыхание леса, в котором будет различать и звон родников, и шаг зверя, и недобрый тон мыслей злого следопыта, и натужность древней магии. А в первый раз его спасли только случайность и сила.