– Зачем все это? – удивился Рин, показав на вскрытые и накрытые стеклом могилы.
– Реликвии должны быть видны, – заметил Хельд. – Да и лучший способ защитить их от воров – выставить на всеобщее обозрение. Там только кости, одежда давно истлела, ни оружия, ни драгоценностей нет и не было. Почти сотня могил. Изучение останков позволило предположить, что от времени первых захоронений до прихода новых поселенцев прошло около пятисот лет. Дело в том, что в этой части айского холма скала твердая, выдолбить в ней могилу не просто и теперь, поэтому все трупы похоронены в положении на боку, с подтянутыми к груди коленями. Даже подземелья Храма находятся не под ним, а под площадью. Значит, хоронить на холме начали, когда дыхание Единого опалило погрязшую в бедах и святотатстве страну. Те же, кто нашел спасение на холме, постепенно вырождались от кровосмесительных браков. В первых могильниках были захоронены свидетели таинства Единого, затем их дети, и дети их детей. Всего чуть больше двадцати поколений. Взяв за поколение двадцать лет, мы получим примерно пятьсот лет. Хотя последние поколения обитателей холма могли и забросить могильники. В любом случае история Айсы простирается далеко за две тысячи лет. И никто не может с точностью сказать, с чего она началась. Как видите, кто-то изучает опаленные земли, а кто-то, что лежит у него под ногами.
– Что это? – спросила Айсил у наваленных близ стены котлована каменных блоков.
– Могильные камни, – пояснил Хельд.
– Но на них нет надписей! – воскликнул Рин. – В предании говорится, что мой далекий предок читал надписи и даже учил древний язык по ним!
– Древние надписи срублены по указанию одного из Олфейнов, – усмехнулся Хельд. – Точно так же, как и надписи на стенах Водяной башни. Точно так же, как были уничтожены барельефы и надписи на камнях, найденных при строительстве магистрата. Не принимай упрек в беспамятстве на своего отца и деда, – добавил настоятель. – Тому решению уже почти тысяча лет, и я бы не стал его хулить. Прошедшие дни должны гаснуть во тьме полностью. Если что-то останется, то оно против своей воли возвеличится против забытого и внесет сумятицу в умы.
– Я не согласен! – почти крикнул Олфейн.
– Несогласие не есть действие, – донесся удаляющийся голос Хельда, – ибо действие всегда преследует согласие с чем-то.
– Бред! – прошептал Рин и почувствовал деревяшку у себя в ладони.
– Возьми мой нож, – прошептала Айсил. – На время. Надеюсь, ты понимаешь, что слова Хельда не отменяют осмотр Водяной башни?
– Я облазил ее сверху донизу! – пробурчал Рин, направляясь к ступеням. – Кроме того, я слышал, что от колокола до Мертвой ямы в подземелье Водяную башню осматривал Фейр Гальд, но тоже ничего не нашел. Шарб утверждал, что медный колокол на башне висит с ее основания, чтобы звоном указывать путь хозяину холма, но я очистил часть узоров на нем, когда однажды заменял звонаря, и нашел надпись, что колокол был отлит по заказу одного из моих предков в Скаме не раньше пятисот лет назад!
– Твои предки явно наводили порядок на холме, – хмыкнула Айсил, поднимаясь вслед за Рином наверх. – Но звон колокола и в самом деле я услышала еще в Погани.
У выхода из Храма Рина и Айсил ждал отряд стражи. Орлик стоял в стороне и хмурился наставившему на него пики десятку стражников. Еще не менее полусотни воинов со взведенными самострелами окружали вход. За их спинами томились магистры Рарик и Жам и улыбался Гардик. Вперед проскользнул Кофр и развернул свиток.
– Рин Олфейн, неспособный наследник Рода Олфейна, опекаемый девой, именуемой Айсил, обвиняется в неразрешенном колдовстве, произведенном ночью пятого дня у Северо-западных ворот главной стены, о чем имеется письменное и устное свидетельство старшины дозора!
– Точно так! – шагнул вперед из строя толстяк с выставленным пальцем. – Не имея ярлыка лекаря или мага, этот самый Олфейн подошел к воротам и вместо ночной подати предложил излечить мне руку, после чего это… да, омыл ее вином, взял в ладони и примерно с полчаса ворожил. Вот! У него еще и кровь выступила из носа. А потом он прошел в Каменную слободу. Само колдовство было мною допущено только с целью изобличения сего Олфейна в нарушении порядков славного города Айсы!
– Так, значит, уже решили! – скрипнул зубами Рин. – И где вы будете меня прятать от Фейра Гальда? В подвалах магистрата?
– Почему же? – подал голос из-за его спины Хельд. – Дознание в нарушении колдовства, пусть и при участии делателей магистрата, ведет Храм. И находиться ты будешь в Храме, пусть и под охраной стражей Айсы. Смею уверить, что сыну почтенного Рода Олфейна не придется спать на камне. Срок дознания – десять дней, а уж решение после его окончания будет принимать суд магистрата. Кстати, и судья здесь. И магистр стражи. Осталось только скинуть доспех! Все-таки не на стену с самострелом подниматься предстоит, а в дом бога войти! Надеюсь, мудрость отпрыска славного дома Олфейнов удержит его от ненужного сопротивления?
– Стой! – крикнула Айсил дернувшемуся Орлику и обернулась к Рину: – Будь мудр.
– Можно или быть мудрым, или не быть им, – медленно выговорил Рин, сняв свитку и стягивая кольчугу. Зазвенели на камне наручи. – Стать – сложнее.
– Думаю, я увижусь с тобой уже завтра, – улыбнулась Айсил.
– Если свидетельства опекунши понадобятся, – скривил губы храмовник.
– Надеюсь, Рин Олфейн не будет унижен в твоем Храме, Хельд, – медленно проговорила Айсил. – Я приду проведать его. У вас слишком сыро, к тому же ты не разрешаешь носить доспехи гостям и пленникам, а сам любишь надевать железо под балахон. Недолго и простудиться. Или надорваться. Избавь моего подопечного от подобной участи.
Она не шевельнула и пальцем, но в тот же миг глаза Хельда налились ненавистью. Настоятель вытаращил глаза, но вместо крика разразился удушливым кашлем и скрылся в Храме. Подчиняясь команде Рарика, десяток стражников с арбалетами вынудил Рина пойти вслед за Хельдом.
Остальные двинулись в сторону магистрата.
– Все в порядке! – Гардик поспешил подойти к Айсил. – Хотя я и не собирался прибегать к помощи Храма, но стражник с его пальцем оказался весьма кстати. Рин ничего не будет отрицать, дознание обойдется без насилия, дня через два состоится суд, где парню грозит в самом страшном случае десяток ударов розгами у пыточного столба, но с учетом того, что именно я буду вести судебное разбирательство, все закончится порицанием и месяцем работ при Храме. А за это время мы уж как-нибудь разрешим вопрос с Фейром Гальдом.
– Кто это – мы? – мрачно прогудел вельт.
– К сожалению, Орлик, тебе придется пока покинуть Айсу, – натянул на лицо улыбку Гардик. – Я пока придержал жалобу, но в магистрате есть показания, что непосредственно в момент странной гибели пекаря Пурса тебя видели выходящим из его пекарни. Может быть, ты там был и не один, но чтобы не усугублять положение Рина Олфейна, лучше бы нам всем вообще забыть об этом разбирательстве. Прими мой совет как дружеское участие в судьбе твоего друга. К тому же в городе становится опасно. Вчера погиб звонарь Шарб, то есть число хранителей Рина Олфейна уменьшилось еще на одного.