Естественно, не обошлось без перегибов – скажем, на Старой Земле группа сторонников «Белого Братства» разнесла по камешкам частную клинику, занимавшуюся лечением лиц с врожденными генетическими отклонениями. На Кальторе невесть с чего озверевшая толпа забила насмерть двух «качков», пытавшихся «косить» под Демонов. Однако, как ни странно, отдельные очаги психоза в пандемию не превращались – видимо, те, кто держали в руках бразды управления этим процессом, никуда не торопились.
Кризис наступил в четыре семнадцать дня по локальному времени Палермо – именно в это время на новостном сайте «Net-News» появился первый репортаж с Ротанза.
Картинка, передаваемая каким-то «ушлым» репортером в режиме реального времени, периодически прерывалась. На ней то и дело появлялись лица, а звуковой ряд был чуть ли не стерео, но именно этот не отредактированный экземпляр произвел эффект разорвавшейся бомбы. Ибо люди, привыкшие к красочно поданным смертям и сенсациям, видели не просчитанную специальными программами картинку, а «реальные» съемки событий, которые происходили «здесь и сейчас» где-то рядом. Пусть даже и за сотни световых лет. А общественное сознание, подготовленное выступлениями Олега Белого и сотен его последователей, оказалось готово не на шутку ИСПУГАТЬСЯ.
Первая реакция на репортаж последовала буквально через десять минут – в воздух взвились сотни голокамер, а разномастная толпа репортеров, только что занимавшаяся своими делами, наперегонки рванулась к белоснежному тенту, рядом с которым крутились кадры бойни на площади Тридцать Шестого Года.
– Синьор Белый! «NS-News»! Скажите, как вы относитесь к бойне на Ротанзе?
– Мистер Белый! Новые смерти homo sapiens – это следствие или причина?
– Это ваши люди, сэр?!
Две минуты ожидания, в течение которых Олег «знакомился» с новостными лентами, довели работника «пера и камеры» до умопомрачения. Поэтому, когда он оторвал взгляд от экрана своего комма и мрачно посмотрел куда-то сквозь толпу, какая-то особо экзальтированная девица не выдержала и истерически завопила:
– Нелюди убивают! Снова!! Нас и наших детей!!!
Возникшие в толпе дюжие парни в штурмовой броне цветов дома Сартори тут же попробовали ее успокоить, но не тут-то было – услышавшая ропот собравшейся вокруг толпы, девица вскочила на пластиковый столик и, размахивая над головой какой-то белой тряпкой, заорала:
– Что, и меня туда же? Те, кто заодно с нелюдью, – уже не люди!!!
Давать возможность толпе идти на поводу у сбрендившей девицы Олег не собирался. Поэтому, жестом попросив кого-то из репортеров прибавить звук бота, негромко произнес:
– Снова пролилась кровь. Кровь людей, которые в своей короткой жизни не сделали ничего плохого! Людей, которые мечтали о едином будущем для всего человечества. Скажите, вы, те, кто втихаря создает новые расы, – доколе это будет продолжаться? Неужели вам мало тех смертей, которые принесли человечеству Циклопы? Неужели вам мало крови, пролитой Демонами и Зомби? Неужели вам плевать на слезы вдов и сирот? Оглянитесь вокруг и задумайтесь – этот мир Господь создал для нас, людей! И мы, люди, его никому не уступим.
– Ау! Орлова!! Хватит дрыхнуть!!! – услышав голос полковника Родригеса, я потянулась и перевернулась на бок. А потом, уткнувшись носом в пористую поверхность «саркофага», сообразила, что не дома и поспать мне тут не дадут. Однако открывать глаза не спешила – трудно сказать почему, но на душе было чертовски хорошо, и мне не хотелось выныривать из этого состояния.
– Одеваться будем или как? – подождав минуты полторы, ехидно поинтересовался Рамон.
– А зачем? В моем теле ты знаешь чуть ли не каждую клеточку.
– Так и есть. Однако все остальные этим похвастаться не могут, – усмехнулся полковник.
– Остальные? – Я мгновенно оказалась на ногах и, выхватив из рук Родригеса свой летный комбинезон, затравленно посмотрела на полупроницаемую стену, отделяющую рабочую половину лаборатории от «контрольной». – Ну, и кто там сейчас на меня пялится?
– Никто. Пока никто, – улыбнулся Рамон. – Зато когда мы выйдем в коридор, желающих полюбоваться на Маму Иру будет предостаточно.
– А не фиг шарахаться по коридорам в рабочее время, – фыркнула я. – Хочешь, я у вас тут немного порулю, и твои сотрудники забудут, что такое безделье?
– Они о таком понятии, как «безделье», даже не слышали. Впрочем, давать тебе «рулить» я все равно не собираюсь – мне мой коллектив дорог. Как память. А от тебя они разбегутся, – жизнерадостно захохотал ученый. И, дождавшись, пока я натяну ботинки, мотнул головой в сторону двери: – Идем, покажу тебе кое-что.
Я выпрямилась и, закатывая на ходу рукава, вышла из лаборатории.
Всю дорогу до лифтов Родригес валял дурака – рассказывал анекдоты про «яйцеголовых», военных пилотов и программистов. Причем смеялся так, как будто слышал эти анекдоты в первый раз. Зато стоило нашему лифту упасть на минус хрен-знает-какой уровень, и улыбку с его лица как ветром сдуло. Подойдя к массивной двери, врезанной в стальную стену, перегораживающую лифтовой холл, он минуты две колдовал с терминалом системы идентификации и, наконец добившись своего, жестом приказал мне входить в распахнувшийся перед нами проход.
– Мне кажется, или на этом ярусе мне еще бывать не приходилось? – оценив толщину двери, поинтересовалась я.
– Не кажется.
– А чего ради мы сюда приперлись? – Как показывал мой горький опыт, любые изменения в режиме доступа свидетельствовали о каких-нибудь неприятностях.
Видимо, почувствовав мое волнение, полковник слегка замедлил шаг, посмотрел на меня и… ослепительно улыбнулся:
– Не дергайся! Все будет хорошо.
– И почему я тебе не верю? – пробурчала я, перетрусив еще больше. – Скажи, «апгрейд БКашки» – это ведь ширма, так? А на самом деле вы выворачивали нам мозги?
– Ну, апгрейд мы действительно провели, – слегка помрачнел полковник. – После того как к системе мыслесвязи стали подключать не-Демонов, в ОКМе должен был начаться форменный бардак. Поэтому архитектуру системы связи радикально переработали, и теперь…
– Рамон! Хватит приседать мне на уши! Что вы во мне нашли? Что у меня не так? И куда ты меня тащишь?
Полковник остановился, обалдело посмотрел мне в глаза… и заржал:
– Нет, ну надо же быть таким придурком?
– Слово «придурок» – мужского рода! И применительно к женщине звучит не очень. Рекомендую синонимы «дура» или «тупица».
– А я употребил его по отношению к себе самому! – не прекращая веселиться, ответил Рамон. – Услышав твой вопрос, я подумал, что ты догадалась о действительных причинах этого медосмотра! А оказалось, что подоплека твоего вопроса – совсем другая! Что ты просто испугалась неизвестности! Черт! Скажи кому, что Мама Ира трясется как осиновый лист – не поверят!