Теперь же воевода стоял и смотрел на строящийся помост между столбами, смрад от трупов на которых доносился уже и до стены, на оцепеневшего Ваппиджу, на клетку с приманкой для Кира Харти и вспоминал тот недавний день, когда ловчий Пустоты только уселся напротив хиланских ворот. Плотников, которые обустраивали место казни для последнего из Сакува, вид замершего гиганта вводил в дрожь, не сразу они привыкли к такому соседству, как не сразу привыкли и к трупам, и к танцующему по ночам вокруг столбов Сивату, но Квен не мог привыкнуть к этому зрелищу до сих пор. А в тот день, когда великан только занял свое место на площади, ему пришлось увидеть кое-что еще.
Сначала стража доложила, что к нему идет Данкуй.
Квен не стал спускаться со стены. Старшина тайной службы кашлянул у него за спиной, а когда Квен обернулся, осветился всегдашней улыбкой.
— У нас все получится, дорогой Квен. Хотя если бы и не получилось, я бы не стал слишком уж расстраиваться. Все-таки ты не иша, чего тебе бояться Пагубы? Многие воеводы переживали ее, тем более кто, как не ты, служил Пустоте, отдавая всего себя нелегкому делу убийства отступников и отрезанию их ушей.
Квен сложил руки на груди.
— Ладно, — хихикнул Данкуй. — По крайней мере, вы с Далугаешем можете больше не бояться этого мальчишки. Видишь, какой страж у нас образовался? Думаю, скоро появятся еще двое, но вряд ли они здесь задержатся. Надо, надо наводить порядок в Текане, и не только с этим озорником. А ведь я с радостной новостью, с радостной, хотя Мелит, наверное, уже рассказал тебе все. Да, есть ниточки, дергая за которые, можно получить вести уж вовсе из дальних мест. А уж как приятно, когда вести оказываются точными. Гость к нам пожаловал, дорогой Квен, сам Хозяин леса. Да, есть такой, не из сказки. Да не один, а с подарком. Пленников привез он нам из лесу. У пристани сейчас две его ладьи. Лодочки хорошие, пусть и небольшие, но не в размерах дело. Мне его встретить или сам отправишься? Он вроде этого. — Данкуй кивнул на Ваппиджу. — Только пострашнее будет. И имя у него чуть длиннее. Хаппараиджа его зовут. И охранники у него такие, что наши ловчие, дорогой Квен, сидят под их охраной, как мыши под котелком.
— Ловчие? — переспросил Квен.
— Ловчие, — кивнул Данкуй. — Ведь посылал наш долговязый и лупоглазенький погоню за Киром Харти через Дикий лес? Вот уж нашел куда гнать несчастных. Ничего, все в наличии, пару ловчих потеряли только да пятерых диких охотников не сохранили. Ну тоже можно понять. Охрана Хозяина леса страсть как не любит диких охотников, да и надо же было им чем-то питаться? Так что имеем, дорогой Квен, восемь ловчих, одного вольного, именем Паш, что знает Кира Харти в лицо, одного полукровку именем Такш, кстати, врачевателя, и одну девку из двух. Утонула вторая. Бросилась в воду еще в устье Натты. Речка так называется, что в Хапу напротив Зены впадает.
— И кто же будет приманкой? — медленно произнес Квен.
— Девка, — уверенно сказал Данкуй. — Клетка уже почти готова, установим ее на телегу да будем выкатывать из города по утрам, а вечером оставлять ее на площади у Храма Пустоты. Появится наш смельчак. Куда он денется? Девка, правда, другая, не сестра его, но тоже пойдет. Рот зашьем, чтобы не кричала громко, приблизится, чтобы рассмотреть. Я, правда, думаю, что он скорее к мертвякам побежит, но там его тоже будут ждать, тот же Ваппиджа. А уж у Храма Пустоты Далугаеш засядет. Очень он зол, очень!
— За что такие почести нам от Хозяина леса? — скрипнул тогда зубами Квен. — Хорошо, что хотя бы восемь ловчих вернутся в свои семьи, но не помню я, чтобы с Теканом вел переговоры даже какой-нибудь вождь с того берега.
— Ну ты не путай вожаков стад с хозяином хлева, — рассмеялся Данкуй. — Но причина есть, есть причина. Ножик Хозяину леса нужен. Давно он его искал, а потом вдруг оказалось, что хранит его сын вождя одного из племен. Спал ножичек, крепко спал, так, что и не добудишься его. И не добудились бы, если бы кое-кто не полоснул кое-кого этим ножичком. Когда Хозяин леса узнал о том, вождя того своим же охранникам на прокорм отдал, да и много кого посек, но ножичка-то уже нет. Небольшого ножичка из черного каменного стекла. Очень ему этот ножичек надобен. Он ведь, дорогой Квен, не ради Кира Харти волок сюда, в Хилан, из среднего течения Натты пленников. Не ради Кира Харти собирал их. Ему до Кира Харти интереса нет. У него своя охота. Нож ему нужен.
— И где же мы его возьмем? — нахмурился Квен.
— У Кира Харти, — расплылся в улыбке Данкуй. — Да. Попал он к нему в руки. У него он. Точно. Так бывает. Кстати, если бы не эта заноза Кир Харти, ножик вроде бы камнем так и остался бы. Так что от нас маленькая услуга Хозяину леса. Когда убьем Кира Харти, ножичек нужно отдать Хаппараидже. Обязательно отдать. Потому что если не отдадим, — улыбка медленно сползла с лица Данкуя, — то будет плохо. Он, этот самый Хаппараиджа, вроде вон того парня, — махнул подбородком на оцепеневшего Ваппиджу. — Только ростом поменьше, но значительно опаснее. Из Пустоты он. Так я обещаю ему нож?
Сначала Квен увидел Хозяина леса. Тот, распугав торговцев рыбой, поднялся по лестнице с пристани и подошел к проездным воротам. Там он и встретился с Данкуем. Хозяин леса был даже выше Далугаеша, правда, рассмотреть его Квен не смог, плащ или балахон укутывал Хаппараиджу с головы до ног, но холодом воеводу обдало сильнее, чем при появлении Ваппиджи. Хаппараиджа стоял в окружении десяти стражников. На вид это были обычные дикари с копьями, которые превышали того же Данкуя ростом на две головы, но рядом со своим правителем и они казались невысокими. Квен вглядывался в них долго, не понимая, что ему кажется неестественным, потому как что-то было в них неправильное, пока не понял — они напоминали оживших истуканов. Держали в правых руках копья, но повторяли каждое движение Хозяина, словно были связаны с ним тысячью нитей.
За их спиной томились пленники. Восемь ловчих, один маленький, опустивший плечи вольный и высокий мужчина в драном халате, который держал на руках девчонку. «Лекарь», — подумал Квен. Одна из ног девчонки была затянута тугой повязкой. Квен стиснул зубы. Даже здесь, возле ворот родного города, ловчие продолжали оставаться пленниками. Казалось, чего стоило рявкнуть на старшину дозора да приказать осыпать всю эту лесную мерзость стрелами, но делать этого было нельзя. Квен чувствовал это точно так же, как чувствовал близкий холод металла у своих ушей.
А Данкую было хоть бы что. Он что-то говорил, рассказывал, бил себя в грудь, размахивал руками и не перестал этого делать даже тогда, когда холод вовсе обдал Квена с головы до ног. На ярмарочную площадь въехали еще два всадника.
Их кони были столь же ужасны, как и лошадь Ваппиджи. Они не выкрикивали собственных имен, просто смотрели вокруг себя, и, вероятно, смотрели такими глазами, что плотники, стучащие молотками у помоста, побросали орудия и бросились бежать. Одним из всадников была странная большая женщина с копной рыжих волос, другим — крепкий парень, который казался невысоким рядом со своей спутницей. Женщина остановила коня возле Ваппиджи, вместе с ним опустилась в пыль и замерла истуканом. Парень направил коня к гостям из Дикого леса.